кустах и тропках лежало девственно чистым, за исключением редких следов на дорожках — некоторые вели к главному входу низкого, но широкого дома, выкрашенного в зелёный цвет. Эта зелень сейчас выглядела лишь неумелой и нестарательной пародией на живую, летнюю. Таким же пародистом чувствовал себя и Варлад сейчас.

Мирдал направился не ко главному входу, а к левому. Варлад хотел было хмыкнуть, но сдержался. Тому, кто знает Латантарею лучше, ведомы его привычки.

— Всё слишком легко, — предостерегающе произнёс Александр, стараясь не слишком часто оглядываться по сторонам — мало ли, кто ещё за ними наблюдает.

— Я тоже так думаю, но сейчас у нас нет выбора, — ответил Мирдал, входя в просторный холл. — Будем надеяться, что мы найдём Латантарею до того, как он захлопнет ловушку.

— Врагов я встречаю в открытом поле, — произнёс настоящий хозяин внешности, что стоял на внутреннем балконе. Мирдал слишком приуменьшил то, насколько Латантарея полагался на охрану. Диктатор буквально окружил себя Творцами из нескольких орденов, судя по их разноцветным одеждам, — а вы мне враги, как мне подсказал друг-нав.

— Ты об этом так спокойно говоришь? — Мирдал удивился такому внезапному появлению Латантареи не меньше, чем Варлад.

— Не спокойнее вашего наглого вторжения. Но Тескатлипока против драконов, а, значит, за нас.

— Глупо полагаться на того, кто при первой же возможности расправится с тобой, — заметил Мирдал. — Неужели ты думаешь, что Тескатлипоку заботит процветание людей и велнаров?

— Нет, но его точно заботит уничтожение драконов. Несколько городов Нашара уже пали — скоро придёт черёд и остальных.

— Легко так говорить при таком скоплении охраны, — заметил Александр, снимая плащ, надобности в котором уже не было.

— Зачем мне жизнь себе усложнять? — Латантарея подошёл к перилам и опёрся на них. Варлад почувствовал, как из диктатора вырастала странная энергетическая темень, похожая на Тьму. Но Тьма любит драконов, зачем ей люди? Этого Александр понять не мог… Как и того факта, почему Тьма призвала человека с другой планеты. — Впрочем, разговаривать с вами я не намерен.

Творцы поняли своего руководителя с полуслова. Совместными усилиями они оформили клубы энергетической темноты, испущенные Латантареей, в плотную стену, которая сначала защитила людей, а потом и окружила драконов.

Александр присмотрелся к окружившим их стенам и сложил крылья.

— А он перестраховался, — произнёс он, посмотрев и вверх — небо закрыл чёрный купол.

— Зажал он нас, — Мирдал огляделся по сторонам, тоже снимая человеческую форму и обращаясь в дракона. Кажется, телепортироваться из этого кокона у него не выходило… От дальнейшего сжимания шара Светлого и Тёмного спасло лишь встречное давление энергии, которую выдавливал из себя Мирдал, — делай и ты что-нибудь!

Ругая себя за необдуманность плана, Варлад, напротив, потянул энергию, выделяемую людьми, в себя. Кому владеть тёмной силой, как не Тьме, что выросла и поселилась в своём слуге?

Совместно с усилиями Светлого «нава» полог темноты становился тоньше. Снова начали различаться цвета комнаты и силуэты попрятавшихся за колоннами магов. Мирдал, морщась от магического напряжения, проявил в лапах большой лук.

Александр ощутил, каких усилий дракону стоило раздвинуть реальность. Сквозь чёрные «стены» проступило небольшое отверстие, через которое Александр видел Латантарею, застывшего в столь удобной позе, что Светлый не промахнулся… если бы оммелился выстрелить. На секунду Александром овладело сомнение — Мирдал не собирался убивать Латантерею, как не собирался причинять вреда ни одному другому существу…

Но в этот момент дракон отпустил тетиву, и стрела с синим наконечником вонзилась в грудь диктатора несмотря на то, что тот в последний момент успел выставить перед собой руки, творя какое-то заклятие. Стрела стала замедляться, застывая в человеческом теле как в смоле, а потом упруго отскочила, будто от резинового, и полетела назад. Мирдал не сдавался и продолжал действовать — он распался на слепящие ленты и выскользнул через ту же дырку, через которую пустил снаряд. Летевшая задом наперёд стрела раскалилась, будто луч солнца или даже протуберанец, который вернулся на первоначальный путь, полетев уже быстрее, пробивая темноту с большим рвением.

Александр, бывший только свидетелем этой сцены, увидел, как стены защиты разрушаются. Творцы задрожали, их руки вытянулись по направлению к Латантарее, и глазам черношёрстного предстала картина, отвратительней которой было разве что пиршество Баотаса — Латантарея использовал души своих сторонников, защищая себя и направив их на противодействие Мирдалу. Латантерея, ненавистник драконов и непримиримый борец с ними, сам вёл себя как дракон!

Разорвав остатки тёмного кокона, Варлад взлетел на уровень второго этажа, при помощи своей Покровительницы превращая свою ауру в энергетическую чёрную дыру. Александр раскрутил свою энергию, становясь засасывающим души водоворотом, и засмеялся своему могуществу. И не только своему, всей Тьмы!

Энергия Творцов не достигала Латантареи, перехваченная течениями, что сотворил Тёмный. Мирдалу приходилось развоплотиться и плыть по круговой орбите вокруг Александра, разгоняя свой бег, разрывая человеческие тела быстро крутящимся громадным кольцом из плазмы. Свет и Тьма, объединяясь, творили чудо.

Это было даже не столько заслугой двух противоположных полюсов — сами их носители переродились. И если с Александром это произошло давно, то Мирдал менялся прямо здесь и сейчас. Светлый поступился своими принципами, осознавая всю опасность, исходящую от Латантерии, все беды, что он мог принести и принёс бы — не только драконам, но и велнарам, и своему собственному народу. Сама его жизнь и так повлекла за собой множество смертей, его смерть спасла бы немало жизней. Держа перед глазами образы тех, кто спасся от бомбардировки и кто пал от неё, образы захваченных в плен или уже казнённых, Мирдал перешёл из круга в спираль, конец которой привёл его к Латантарее. На миг человека окружило золотое сияние, дарующее ему странное успокоение, а в следующий миг… Латантарея избавился от своей Тьмы.

Глава восьмая

Нечто ценнее жизни

* * * Акватория Базал-Турата. * * *

— Окружить нас решили… — Нажар дотронулся до монокля, меняя степень увеличения. Маррут издала громкое хмыканье, выражая своё презрение к адмиралу. Впрочем, серошёрстный не стал медлить,