стала распихивать наркоту по всем имеющимся у меня карманам. Неприятно было от того, что я испытывала при этом радость и наслаждение. Видимо, я всё-таки действительно докатилась до жалкого состояния, когда я испытываю радость от получения новой дозы.

И тут случилось то, чего я так не желала: Хранитель заметил пустые места на полках и посмотрел на меня так, будто бы обо всём догадался. В тот момент мне стало невероятно стыдно и больно. Я не хотела, чтобы он увидел меня в таком свете. Только не сейчас! Только не сегодня! Но всё уже случилось. Он попытался поговорить со мной, но я не могла… не могла что-либо сказать в свою защиту. Вместо этого я начала кричать о том, что это моё личное дело, после чего попросила его не лезть в мою жизнь. Из глаз начали струиться слёзы, с которыми я и убежала с той базы, оставив своего напарника позади.

Я… я ненавижу себя. Каждую клеточку своего тела. Каждую клеточку своей души. Мне стыдно за свои поступки, за мою зависимость, за мою слабость. Я ненавижу себя за то, что не могу справиться с этой проклятой наркотой. За то, что я снова и снова возвращаюсь к ней, несмотря на все обещания и клятвы. Я предатель. Я жалкая и ничтожная тварь, которая не заслуживает ничего, кроме презрения и отвращения. Я одинокая и беспомощная, и никто не может мне помочь. Я знаю, что все видят во мне неудачницу, и я таковой являюсь. Я не знаю, как жить дальше, как дышать, как двигаться вперед. Я погрязла во лжи и дерьме, что сама сотворила, и никогда не смогу выбраться оттуда.

Добравшись до своей квартиры, я упала на кровать и начала рыдать. Сильно рыдать. Из моих уст начали слышаться крики. Я не хочу жить таким образом. Я не заслуживаю ничего хорошего. Я хочу умереть, чтобы боль больше не мучила меня. Я не могу больше терпеть эту ненависть к себе и ощущение полной безнадежности. Я не могу простить себя за все то, что сделала и потеряла. Я знаю, что я никогда не смогу стать лучше и сделать что-то значимое в своей жизни. Я проклята, и никак не могу избавиться от этого проклятия.

Достав из карманов несколько небольших колбочек с нужным химикатом, я влила их в шприц, что нашла под кроватью, и воткнула иглу в вену на своей руке, начав заполнять свою кровь наркотой. Шприц был полным — явно больше безопасной дозы. Но мне плевать. Я просто… я ничего не хочу.

Когда дело было сделано, я отбросила шприц в сторону и легла на кровать. Боль начала нарастать по всему моему телу. Голова закружилась, и тошнота медленно подходила к горлу. Мне было очень плохо. Сердце начало колоть. В голове начали слышаться странные и страшные звуки, которых быть не должно. Я начала слышать стук своего сердца, который становился всё громче и громче, но при этом удары стали слышаться всё реже и реже.

Моя рука начала трястись, а мозг стал отказывать мне в обработке информации. Я чувствовала себя как на грани жизни и смерти, как будто всё внутри меня схлопнулось и исчезло. Я стала бояться, что не выберусь из этого состояния, что это конец для меня. Я была полностью одинокой в своём страдании, и никто не мог помочь мне. Внутри меня была только пустота и отчаяние.

Глаза начали медленно закрываться, как и сознание в тихом темпе покидало моё тело. Почему-то от этого мне становилось… хорошо. Некое облегчение засело в районе груди, от чего я даже слегка улыбнулась. В голове начали слышаться голоса матери и отца, которые звали меня к себе. От этого было… радостно.

Похоже, так и закончится моя жизнь, моя повесть.

Повесть о Кошке, что потеряла всё и уничтожила саму себя.

Повесть о дикой кошке.

Глава 35

Еще один шанс

Наверное, я просто был слишком настойчивым в своём вопросе.

Лишь спустя полтора часа мне удалось покинуть уже бывшую базу одной из самых больших криминальных ячеек общества. Собственно, этот раз мог пройти также, как и все прошлые, но поведение Кошки и её поступок смогли разнообразить, казалось бы, уже рутинное событие. Вот только я не могу понять того, почему она убежала, да ещё и накричала на меня. Кажется, я не старался обвинять её или оскорблять — я лишь подметил очевидный факт, на который она, судя по всему, обозлилась. Серьёзно? Обижаться на правду? Это сильно.

Быть может, она пытается убедить себя, что эта дрянь не убьёт её? Неужели она думает, что у неё грёбанный иммунитет, который спасёт её от любых веществ? Либо она довольно-таки глупая и бестолковая, либо у неё действительно есть что-то, что поможет ей избежать плохого сценария. Я бы ещё поверил в последний вариант, если бы у неё была медицинская причуда, но у неё она боевая, что вряд ли поможет ей спастись от той же передозировки. Может ли быть, что у неё есть универсальное лекарство, которое можно употребить в случае чего? Или же у неё есть отличный знакомый, способный прийти на помощь в любое время и спасти её? Ничего не понимаю.

Эта девушка действительно странная. Я не могу отделаться от мысли, будто бы она постоянно пытается всё скрывать в себе. И нет, я не имею в виду то, что ей просто необходимо всем делиться со мной или с другими. Скорее, я про то, что она чересчур скрытная. Создаётся впечатление, как будто она просто боится открыться людям. Наверное, на это есть свои причины, знать о которых мне пока что не положено, но это прямо сейчас здраво портит ход дела, которым мы занимаемся с ней вдвоём.

Может ли быть такое, что она уже не раз была предана другими? Вероятно, это бы объяснило причину её странного, сжатого и скрытого поведения. Чёрт побери, если бы она хоть раз обмолвилась лишней деталью о её прошлом, мне удалось бы правильно под неё подстроиться, дабы наша работа и наши отношения были эффективными. При таком же виде коммуникации, который у нас есть сейчас, каждое наше взаимодействие может быть чересчур опасным. Между нами нет ни доверия, ни понимая — ничего. Как мне доверять ей защищать свою спину, если я не уверен, что она не сбежит? Хороший вопрос, ответ на который мне предстоит найти, вероятно, самому.

Но, с другой