чём-то слова человека звучали оскорбительно, в чём-то презрительно, но Солас не поддался вспыльчивости. Да, кричать о людском варварстве и тирании можно бесконечно, чем, в принципе, эльфы и занимались со времён падения своей Империи. Но а если не просто помнить эти события, но ещё задаться вопросом «как», то Безумец окажется прав. Покорность, которую привили эванурисы своему Народу, вынудила эльфов уже во второй раз в истории добровольно сдаться в рабство победителям. И именно это Соласа злило сильнее всего. Он старался спасти свой народ, освободить, но в итоге не только изуродовал мир, но и оставил их без помощи.

Сколько ему самому понадобилось времени, чтобы стать мятежным богом? Много. Сначала были века упоения своими властью и безнаказанными возможностями, и только много позже он подумал, а «так жить всё-таки неправильно». Ну почему он ещё тогда не подумал, что эльфам, тысячелетия жившим в рабстве, просто не хватит времени, чтобы измениться? Почему не сделал всё возможное, чтобы сохранить свои силы, чтобы остаться и направить Народ, помочь передать своё видение свободы? Он так сильно хотел избавиться от виновников всех бед, что сам забыл о тех, ради кого старался. Изуродовал их природу, лишил бессмертия. И бросил.

Были бы они в недремлющем мире, эльф бы не позволил себе поддаться эмоциям, какими бы сильными они ни были. Но здесь, в Тени, всё проще. Из-за чего раздумья или даже шок Соласа очень отчётливо отобразились на его лице.

Безумец, лицезрев эти терзания, конечно же, удивился. Он не понимал, почему эльф так реагирует. Всё равно, что бы тогда ни произошло, это «тогда» было немыслимо давно. Как и не понимал, причину такого приступа озарения. Что его удивило? Что эванурисы изуродовали сознание целой расы? Так они давно уже поднимали этот вопрос и оба согласились с данным фактом. Но спрашивать мужчина не стал, а лишь с интересом косился на собеседника.

— Чтобы воссоздать свою культуру, эльфы Долов ушли в изоляцию. Верное решение в их ситуации. Но, к сожалению для них, невозможно долго сохранять свою безучастность, находясь рядом с центром мировой политики. Поэтому я считаю, лучшим решением будет покинуть эти земли. Пока страны континента варятся в котле территориальных, военных и прочих конфликтов, там, на острове, эльфов бы это не коснулось. Думаю, даже Церкви было бы всё равно, что происходит на каком-то там острове в северном море, когда ближе столь ненавистный ей Тевинтер. Тем более такое местоположение отдаляет наступление войны: воевать с государством, отделённым морем, всегда сложнее, чем пешими войсками пересечь границу. Так что всё это в совокупности и при правильных действиях могло дать эльфам немало времени, чтобы закрепиться на острове. Что же будет дальше — не берусь предугадывать, поскольку всё зависит от следующих поколений. А, смотря на то, что осталось от Тевинтера, могу сказать, что нет предела бездарности потомков, — объяснил Безумец свою задумку. — И, разумеется, вся моя идея идеализирована. В реальности же слишком много факторов делают её хуже остальных вариантов, — напоследок признался он.

— Каких? — но Солас не поверил в эту категоричность и захотел услышать эти факторы.

— Я немного смыслю в военной науке, но, во-первых, думаю, манёвр захвата острова должен быть неожиданным и очень стремительным. Как у кунари. Ведь им такая тактика позволила во время своей первой высадки на континент захватить большую часть Тевинтера. А ещё на Сегероне ведут боевые действия три силы: тевинтерцы, кунари и местные партизаны. И выбивать их всех нужно без разбора и жалости одним ударом, иначе затяжные сражения продолжатся, просто будет втянута и четвёртая сторона. Для подобного эльфам уже потребуется немалые силы, в идеале — хорошая армия, а так же очень умелый полководец, способный к быстрому реагированию. Во-вторых, если захват будет успешен, ещё больше сил понадобится, чтобы остров удержать. Пока что Тевинтер, что Пар Воллен не поймут, что штурм новых хозяев острова сопровождается слишком большими расходами и жертвами, они не оставят остров в покое. У эльфов такие силы есть, я знаю. Но как много в нынешнем мире сильных магов, способных повторить хотя бы упрощённое подобие тех самых защитных заклинаний Элвенана? Ну, а в-третьих, если каким-то чудом получится реализовать и это, закрепиться на острове, то как долго они сами смогут держаться в изоляции? Эльфам нужна крепкая идеологическая идея, заставляющая их не покидать остров, в ином случае довольно-таки скоро придут правители, которые начнут строить свою политику вокруг идеи мести континенту и триумфального возращения на родину по головам людей. Сплочение перед единым врагом эффективно, но в долгосрочной перспективе вероятней исход, что люди сами сплотятся против очередных захватчиков, как это было во время кунарийского вторжения, как и во время войны с Долами. И история вновь повторится. Так что да, это всего лишь моя теория.

И всё же Солас оставался не так категоричен по отношению к услышанному. Даже, наоборот, свежая точка зрения на данный вопрос вновь погрузила его в размышления. А почему бы, собственно, старому эльфу не сделать банальное — сесть и просто подумать? «Не думаешь, что пора бы учиться на своих ошибках?» — Безумец и сам не знал, как же он точно задел этим вопросом копившиеся внутри Волка сомнения. Да, Солас признавал, что события, которые он спровоцировал, имели некоторые… недочёты, шли не совсем так, как он задумывал. Но гордыня бы ему не позволила признать это ошибками.

С чего бы это быть ошибкам? Эванурисов больше нет? Нет. Здорово, план сработал, и неважно, что из-за этого пала великая империя эльфов. Завеса теряет стабильность? Теряет. Здорово, и неважно, что только теперь этим пытается воспользоваться обезумевшее порождение тьмы. Всё это лишь недочёты, нюансы. Не ошибки.

Но вот если отбросить гордыню? Действительно, не пора ли увидеть свои ошибки и хоть чему-то научиться? Фен’Харел уже дважды так мчался спасать свой Народ, что как-то не заметил, что Народ и вынужден потом расхлёбывать последствия от его «спасения».

— Есть ещё один исход. Мы развяжем с людьми войну на истребление.

— В таком случае я лично пущу тебя на свойства…

Глава 25. Волки в овечьей шкуре

Заимев нелюбовь к кораблям из-за долгих дней, проведённых пленником у кунари, Безумец, однако, когда его наниматели наконец-то собрались покинуть Вентус, был очень рад узнать, что их путешествие до столицы пройдёт именно морским путём. Так выйдет быстрее, нежели наземным путём по тракту, и мужчине не придётся испытывать свои нервы на прочность. Его от одного вида лошади начинало коробить, а тут