комнате вновь одни, Ирена строго посмотрела на мужа, которого брат почти откачал от шока и теперь отпаивал водой. Очевидно, такие «проверки» ей по вкусу не пришлись. Она понимала, чем могла закончиться такая проверка для гостя, если бы он не смог защититься. Тем более какая же эта проверка, если даже он был без посоха!

— Так, дорогой муженёк, вот что я тебе скажу. Если тебя не устраивает, кого именно я наняла для спасения нашего сына, то можешь продолжать искать. Но пока ты не найдёшь того, кто способен хотя бы в половину сделать то же, что делает для нас Безумец, не смей к нему даже приближаться со своими «проверками»! — сказав это, магесса с гордо поднятой головой развернулась на каблуках. — И надейся, что бы завтра же слухи о твоём позоре не разошлись уже по всему Тевинтеру, — напоследок добавила она и вышла за дверь, планируя попозже вновь поговорить с гостем и убедить его молчать, чтобы эти слухи действительно не разошлись.

Братья остались одни. И если один из них пока ещё плохо воспринимал реальность, отходя от шока после такой сильной боли, то вот второй, очевидно, огорчился, увидев гнев магессы.

* * *

За эти месяцы их встречи в Тени стали даже какой-то традицией. Чувства неестественности или хорошо скрытого пренебрежения, потому что каждый был предвзятого мнения о расе другого, уже не было. Они оставили все эти предрассудки в реальности и позволили себе погрузиться в простоту Тени. Темы их разговоров подчёркивали эту простоту. Они не обсуждали нынешнюю обстановку, не рассказывали о своих планах, намерениях, не садились за круглый стол, чтобы построить грандиозный план. Просто два мага, которые гордятся своим даром и безоговорочно, для нынешнего мира — даже фанатично, любят магию и Тень. Именно они и были основными темами их разговоров. Безумцу было что послушать про Тень и её обитателей. Всё-таки он, с юности обучаемый с девизом «все духи — лишь твой расходный материал», не мог знать о них много. А вот Соласу было интересно послушать про империю людей древности, их магию. На правах ещё более древнего создания он, конечно, мог задрать нос и сказать, что ни одни человек за всю их историю не способен переплюнуть сновидцев Элвенана. Однако он разумно признавал, что, несмотря на наглое воровство у эльфов людьми, когда те строили свою империю, тевинтерская культура в конечном итоге смогла развиться во что-то отдельное и уникальное. Тем более выделялась магия людей.

Магия древних элвен, привыкших к неспешной жизни, была такой же неспешной, созидательной. Люди же приспособили магию под свою скорость жизни, сделали её быстрее, более бесконтрольной. Они предпочли быстроту и прямолинейность огненных шаров аккуратной, медленной работе со стихиями и их настоящему подчинению, а пассивную, но очень частную магию духа прекрасным миражам и иллюзиям. В целом в угоду скорости они пожертвовали разрушительностью. Вон Синоду, чтобы хотя бы прикоснуться к творению Лорда Обмана — Завесе, понадобилась кровь не одной тысячи убитых эльфов. Однако Соласа именно эти заклинания и интересовали, помогали проследить развитие этого нового быстрого мира и самой людской расы. Тем более не ему брезговать чем-то быстрым и агрессивным. Он привык к созиданию? Ага-ага, Завеса и Тень, которая запомнила горе каждого эльфа умирающей по его вине Империи, сейчас дружно посмеялись.

Можно ли сказать, что эти встречи приблизили двух магов с вроде бы непримиримыми взглядами к порогу дружбы? Вряд ли, поскольку они оба часть высшего общества шакалов, интриг, предательств и убийств знали прекрасно, как же дорого и опасно называть кого-то другом. Тем более знаток Тени продолжал видеть в магистре препятствие для своего плана по спасению Народа, когда Корифей будет побеждён, а он вернёт себе силы. Да, с одной стороны, где он, эльф, за плечами которого тысячелетия жизни, и где этот пусть умный, ненормально одарённый, но всё-таки обычный человек, который едва ли прожил полвека. Только не надо забывать, что этот «обычный человек» сумел просуществовать в Тени тысячелетие, не сгинуть в её пучинах, что вообще-то считалось невозможным. Ныне Солас остановился на версии, что такое могло произойти только в том случае, если и сама магическая природа Безумца была невозможной, что позволило ему выйти за известные законы. Волк о подробностях мог только догадываться, но этого и так было достаточно, чтобы начать опасаться мага и считать его вполне угрозой своим планам.

А раз эльф видит в нём будущую угрозу и соперника, то и о никакой дружбе говорить не приходится. Возможно, когда-то это и изменится, но не сейчас.

— По-твоему, когда-нибудь наши расы смогут сосуществовать на равных правах в Тедасе? — однажды спросил Солас.

Безумец не посчитал этот вопрос чем-то странным. Часто их разговоры переходили в подобные бессмысленные размышления. Бессмысленные они, потому что размышлять о мире, о том, как бы было лучше, бессмысленно, когда это не заходит дальше обычных слов. Но просто поразмышлять магистр был не против.

С другой стороны, не тевинтерца спрашивать об эльфийской проблеме. Но Солас всё равно спросил, потому что знал, что Безумец способен выйти за пределы своей картины мира. Это ему даётся даже легче, чем самому обманщику

— Навряд ли. За века люди слишком привыкли к бесправию эльфов, а эльфы — к ненависти к людям. Официальным рабство осталось только в Тевинтере, но всем известно, какую сторону данного сосуществования олицетворяют эльфинажи. Но заставь диктаторов ослабить гнёт, и рабы припомнят все свои обиды. Это приведёт к новым конфликтам, войне, а в конце которой сторона победителя снова установит диктатуру над проигравшей стороной. Это неизбежно. Исторический пример — восстание Андрасте, во время которого эльфы организовали самое массовое и удачное своё восстание. Приступили к кровавой беспорядочной резне. Только это ещё больше озлобило тех людей, кто эту резню пережил. Это объясняет, почему даже после падения Империи и, следовательно, рабства, свободнее эльфы не стали. Освободились только те, кто сумел сбежать в Долы, да и то ненадолго.

— Как думаешь, из-за чего пали Долы?

— Не так просто ответить сразу. Официально считается, что Церковь организовала Священный поход из мести за бездействие Долов во время Мора. Причину можно назвать веской. Мор — это не то время, когда стоит ставить свои амбиции превыше судьбы мира. Об этом помнили герои Первого Мора, которые создали Право Призыва, но они даже не догадывались, какими беспечными окажутся их потомки. Даже удивительно, что мир сумел пережить остальные четыре, — Безумец вспомнил Пятый Мор, о котором читал. Да, он оказался самым коротким, но ведь каковы