и коронах? И к тому же, разве императорская дочка станет покорной женой?.. Ах, послушай меня, выбери самую красивую девушку своей страны, и она почтет за великую честь быть твоею женой. Я знаю одну красавицу: лика ее еще не касался ни один солнечный луч, но само солнце возгордится, глядя на вас обоих. Голубка, и та не так чиста и невинна, как эта девушка, и при этом она и красотою взяла, и умом, а в глазах у нее такой огонь, что сразу видно, душа у нее горячая и сильная. В общем, мой дорогой царевич, чем больше я узнаю вас обоих, тем лучше понимаю, что вы самой судьбою созданы друг для друга… Я повидала мир, и, можешь мне поверить, только прекрасная Биллах-Дадиль, дочь одного из уважаемых жителей Самарканда, достойна обратить на себя взгляд великого султана Шадзарихдина».

Торговка, надо признать, не преувеличивала достоинства моей будущей матери. Проникновенный голос, ласковые взгляды и прикосновения старухи не просто взволновали царевича, а вселили в его сердце самое жгучее желание поглядеть на чудо красоты, которое ему описали.

Он попросил разносчицу из Мосула по возможности оказать ему услугу и позволить увидеть Биллах-Дадиль. Женщина притворилась, будто это очень трудно, но обещала постараться и приложить все усилия, а потом сообщить, как всё устроится.

Именно после этого разговора торговка заронила надежду в сердце больной дочери Шамахды. И, как только та согласилась принять царевича, если старухе удастся его привести, оставалось только придумать, под каким видом влюбленный юноша проникнет в дом.

На следующий день торговка пришла во дворец, поболтала, как обычно, с кормилицей и нянькой молодого султана, а потом улучила момент и обратилась к Шадзарихдину, который только этого и ждал.

«Дело сделано, — зашептала старуха. — И оно стоило мне лишь маленькой лжи и жертвы.

В доме Биллах-Дадиль меня полюбили так, как нигде во всем городе. Я сказала, что жду в гости свою дочь, которая живет в двух днях езды отсюда, у одной из моих сестер. Всем не терпится ее увидеть. Красавица, о которой я тебе рассказывала, выздоровела, и ее семья очень рада, что моя дочь будет навещать их по вечерам и развлекать их ненаглядное сокровище… В этой корзине ты найдешь женское платье, которое тебе очень пойдет. Будь готов, нынче вечером я выведу тебя из дворца через потайную дверь. Коли я ошиблась и та, что мне дороже родной дочери, не понравится тебе, во что я не верю, я просто уведу тебя обратно, и ты, не признавшись в том, кто ты есть на самом деле, забудешь об этом доме».

Сказано — сделано: свидание состоялось, и Шадзарихдин воспламенился такой же страстью, какую сам сумел внушить Биллах-Дадиль.

Вскоре у него уже не осталось сил прятаться под видом дочери торговки, и его более чем ловкая наперсница помогла ему открыться и сделала так, что сын султана и дочь дровосека поклялись друг другу в безграничной нежности и нерушимой верности.

Царевич узнал, что юная красавица чуть не умерла от любви к нему, и это еще больше разожгло его страсть. Одним словом, влюбленные не расставались бы друг с другом, если бы ловкая старуха не следила за тем, чтобы они соблюдали приличия.

Тартарский царь очень любил своего сына, и потому Шадзарихдин, не колеблясь, открыл ему свои чувства, прежде чем китайский посол успел сделать свои предложения.

«Государь, — сказал он отцу, — ты только дважды принимал посланника китайского императора и еще не знаешь, зачем он на самом деле сюда прибыл. Однако его провожатые, менее сдержанные, чем их господин, разгласили причину его приезда. Он предложит тебе то, что создаст определенные трудности, ведь посол рассчитывает выдать за меня дочь своего господина и тем самым добиться выгод для своей страны. Эти люди с их мелкими душонками имеют ложное представление о том, что такое величие. Они полагают, что мужчина должен стремиться к такому союзу с женщиной, который окажет ему честь, и что тартары будут уважать меня больше, если моим тестем будет иноземный царь… Давай, отец, будем жить в мире с этим алчным, мелочным и слабым народом, но при этом не допустим, чтобы их низкая кровь смешалась с благородной кровью, текущей в наших жилах, — этим мы лишь испортили бы наш род. Я, и только я, должен заслужить уважение моих подданных, и потому мне следует самому найти себе достойную жену».

Царю понравились рассуждения сына.

«Мой дорогой Шадзарихдин, — сказал он, — ты мыслишь как настоящий тартарин, и я не стану мешать тебе и навязывать свой выбор даже ради интересов государства. Тебе уже пора остепениться, и я хотел бы знать, кто та красавица тартарская, что способна составить твое счастье».

«Я готов показать ее тебе, — отвечал молодой султан, — и твердо верю, что ты одобришь мой выбор».

Царь выразил нетерпение, Шадзарихдин показал ему Биллах-Дадиль, и государь, очарованный красотой и рассудительностью девушки, объявил во всеуслышание, что скоро его сын женится на дочери Шамахды.

Китайский посол понял, что переговоры не имеют смысла, поскольку он предлагал слишком малую цену за выгодные условия, которых добивался, и уехал восвояси, дабы не столкнуться с унизительным отказом.

ЧАРОДЕЙ,

или РАССКАЗ О МОГРАБИНЕ

Продолжение

— Итак, мои дорогие царевичи, — сказал Бади ад-Дин, — я поведал вам в подробностях обо всем, что предшествовало свадьбе моих отца и матери, ибо, как вы уже догадались, я — сын Шадзарихдина и Биллах-Дадиль. Не стану описывать свадебные торжества, лучше расскажу о том, что было дальше. Казалось бы, можно предположить, что внезапная страсть, охватившая сердца моих родителей, была следствием колдовских чар, и не кто иной, как Мограбин, пробудил ее в их сердцах, но на самом деле любовь, которую они питали друг к другу, была искренней и неподдельной… Соединившись, султан и Биллах-Дадиль почувствовали себя счастливейшими из смертных, но вместе с тем они, несомненно, были игрушками в руках Мограбина, который стремился заполучить очередную жертву. И этой жертвой стал я с того самого дня, как увидел свет. Роковое влияние мага лишило меня родительской ласки, я так и не смог познать ее в лоне семьи. О, я знаю, вы ненавидите этого изверга всей душою, но послушайте, во что он своими подлыми кознями превратил мое детство, и получите еще одну причину для отвращения.

РАССКАЗ ТАРТАРСКОГО ЦАРЕВИЧА БАДИ АД-ДИНА

Окончание

— Чтобы без утайки нарисовать