раз сделал бумажного журавлика из листочка, который выдрал из рабочей тетрадки, и силой телекинеза заставил журавлика махать крыльями на его ладони и танцевать.

Я засмеялась, прикрыв рот ладонью. Мне казалось это очень красиво и забавно одновременно. Но на мой смех обратила внимания учительница и отругала мальчишку за то, что тот… нет, не из-за того, что он использует свои способности, а за то, что выдрал листок из рабочей тетради, когда в неё необходимо записывать нужную информацию.

Иными словами, мы были самыми обычными школьниками. И Оливер наблюдал за этим затаив дыхание. Он смотрел и на других детей. Тот мальчик, что сидел ближе всего к двери на первой парте неожиданно чихнул, выпустив изо рта струйку огня с дымом. Он обладал пирокинезом. Это та школа, о которой я ему рассказывала. Обычная жизнь, для необычных детей. Во взгляде Дэвиса было неподдельное восхищение и лёгкая зависть. Словно он мечтал хотя бы раз в жизни оказаться в такой же школе. Даже зная, что его умственные способности опережают сверстников, он бы поменял и звание профессора, и университет, на короткое время в данной школе.

Но долго данному миру не суждено было существовать.

Неожиданно с нижних этажей что-то прогремело, да так, что стены здания задрожали, а все школьники принялись оглядываться по сторонам. Что же это могло быть? Что вообще происходит?

— Так, дети, сидите на своих местах, а я пойду, узнаю, в чём дело, — настоятельно произнесла учительница, направляясь к входной двери. Но дойти до неё она не успела. В класс вбежал другой мальчишка. Ученик из соседних классов. Он толком ничего не мог объяснить. Только кричал и плакал.

Учительница пыталась достучаться до него. Успокоить и поговорить. Но всё бесполезно. Он был в шоке. Да и в здании явно что-то происходило, так как прозвучал очередной грохот. А за ним… плач уже не одного ребёнка, а целый отчаянный крик всех окружающих нас классов. В помещении запахло дымом. Затрезвонила пожарная сигнализация. Но ужас на этом не заканчивался.

В класс вошли ещё одни школьники со старших классов. Они, в то время, как раз должны были обучаться на верхних этажах. Вот только… Их видели не все. Вернее видела я и ещё несколько школьников из класса. А всё потому, что эти старшеклассники были… призраками.

У одного в грудной клетке имелась огромная сквозная дыра, с кулак размером. У другого не было полголовы. Третий вообще был лишён ног и скорее парил, нежели передвигался на своих конечностях. От этого зрелища меня и ещё одну девочку вначале вырвало, а после до такой степени напугало, что мы и пискнуть не могли. Дрожали, хотели закричать и рассказать о том, что видим, но не могли… Не могли поверить в то, что видим. Не могли в это поверить…

Слёзы уже сами по себе скатывались по щекам, но их даже не замечаешь. Бледными пальцами хватаешься за столешницу и молишься о том, чтобы это был сон. Это не правда, это всё сон, кошмар, чья-то злая шутка. Ведь… Ведь с этими детьми мы только что на прошлой перемене играли. Играли в различные детские игры, а теперь… Теперь они стоят, смотрят на тебя мертвецки бледными лицами и синеющими губами шепчут:

— Бегите…

Но паника, так или иначе, поднялась. Из коридора послышался крик одного из преподавателей, чтобы уводили и спасали детей. Это нападение. Безумие охватило каждого. Огонь поднимался и на наш этаж, а густой чёрный дым мешал видеть. Учительница нашего класса ещё как-то пыталась поддерживать порядок, хотя было видно, что ей до дрожи страшно, но в густоте дыма мы все потерялись. Кто-то стал плакать и звать родителей, кто-то просто попытался вернуться в класс и спрятаться, кто-то наоборот, спешил на шум из огня, чтобы помочь… Что касается меня, то я… запаниковала.

Мне было безумно страшно. Я не видела живых людей, но слышала их крики и мольбу о помощи. А также чувствовала, что что-то приближается. Были слышны выстрелы из огнестрельного пистолета, а также громкий звон металла. Словно кто-то рассекал себе путь стальным клинком.

Я стояла посередине коридора и плакала, обхватив себя руками за плечи. Дыма было слишком много. Я не знала куда идти. Из-за черноты просто напросто заблудилась, а воздух стал таким тяжёлым, что принялась кружиться голова. Но больше всего пугало то, что вокруг меня стало появляться всё больше и больше призраков. Мои друзья, одноклассники и даже учителя. Каждый выглядел ужасно. Они умерли в мучениях…

— Нет! Нет, пожалуйста… — плакала я, закрыв глаза, присев на корточки и обхватив голову руками. — Пожалуйста, не надо… Вы… Вы мне снитесь… Проснись! Проснись, Роза! Проснись… Ну же! — бубнила я себе, нанося удары по голове, словно это могло помочь.

Призраки что-то хотели сказать, но я их не слушала. Была слишком напугана. Не хотела верить в то, что меня окружает. Это… слишком жестоко. Но неожиданно за спиной раздались приближающиеся шаги.

— О! — произнёс насмехающийся мужской голос. — Ещё одна. Сколько же вас, ублюдков, развелось в этом месте…

Вначале я вздрогнула, а после медленно обернулась назад. Этот голос мне был незнаком. И он… принадлежал живому. Вот только радости это не приносило. За спиной стоял высокий и худой мужчина средних лет. Седые волосы аккуратно уложены, имея косой пробор. Лицо идеально выбрито, но вот глаза… Ясно-голубые глаза, созданные словно из самого прозрачного хрусталя, пронизывали тебя насквозь. На нём был длинный чёрный плащ, военные чёрные ботинки на широкой подошве и трость… Особая стальная трость, которая была полностью покрыта кровью. И настолько сильно, что местами она успела свернуться и напоминала куски плоти.

Но мужчина этого словно не замечал. Даже его ладони были окровавлены, но он не видел этого, либо видел, но ему абсолютно плевать.

Тошнотворный комок вновь подступил к горлу, но я смогла удержать его, так как от страха разучилась дышать.

— И что ты умеешь, мелюзга? — спросил мужчина, наклонив голову на бок. На это я только сильнее задрожала. Ноги не выдерживали и я глухо упала назад. — Ну? — вновь спросил он. — Я жду. До этого были более способные дети, и они хотя бы что-то попытались предпринять в свою защиту. А ты, видно, так шокирована, что убить тебя будет даже скучно.

— Ха-а… Ха-а… — дышала, чувствуя, как вопль отчаяния вот-вот охватит меня с ног до головы. — Не… Не надо… — молила я.

— А? Бесполезно, такие как вы — угроза обществу. А значит, должны умереть. Ты этого не знала? Хм… Хотя с кем