теперь только осталось дождаться, когда Волков проснётся, чтобы начать передавать подразделение.

Лишь только вечером новый командир батареи сумел выбраться из салона и сесть напротив меня. Ему было очень худо, мутным и тоскливым взглядом он осмотрел окрестности и снова воззрился на меня, мучительно вспоминая - Кто я такой и где он находиться? Но у него ничего не получилось. Пришлось ему помочь и лицо у офицера просветлело, узнав что он всё-таки в своей батарее. Но после того, как он попробовал вылечиться русским способом от похмелья, пришлось его обратно отвести в салон, где он опять бездыханным телом рухнул на постель.

На ночное дежурство заступил в радостном возбуждении: как-то сразу поняв и поверив, что Волков примет у меня батарею и я наконец-то уеду домой. Я бодро прохаживался по дороге, чутко вслушиваясь в ночную тишину, которая сегодня была особенной. Звёздное небо, воздух без ветерка и даже не было слышно ни единого выстрела. Глубокая тишина нависла над окрестностями, только лишь иногда перекидывались несколькими словами дозорные на наблюдательном посту. Вся эта атмосфера располагала к мыслям и мечтам, чем с удовольствием и занимался: в мыслях я уже ехал домой и встречался с родными. Но долго мне не пришлось витать в облаках: гул двигателя, красная ракета и на моём блок-посту остановилась санитарная МТЛБ, откуда на асфальт спрыгнул Иван Волощук и Сергей Тимошенко, который решил прокатиться в Грозный.

- Боря, мне сказали у тебя прикрышку взять, тяжелораненого везу в госпиталь.

- Блин, а у меня и нечего тебе давать. Мой «бардак» с ночёвкой в Ханкалу ушёл, один БРДМ сегодня на бронепоезд передал, остальные просто не доедут до Грозного.

- Чёрт, чего же делать? Раненого надо срочно в госпиталь доставить, - Иван затоптался на месте, прикидывая как быть, - Боря, может быть противотанковую установку дашь? Всё-таки броня.

- Иван, так от неё ведь в бою никакого толка.

Обсудив с товарищами ситуацию, я принял решение: - Ладно, Иван, сейчас выгоняем противотанковую установку и я лично тебя сопровожу туда и обратно. Заодно и развеюсь немного.

- Боря, может не надо ехать, пусть командир взвода сопровождает, - нерешительно предложил Волощук, - я ведь знаю, что тебе заменщик пришёл и по всем неписанным военным законам тебе нельзя ехать.

- А, Иван, ерунда все эти приметы, всё нормально будет, - я уже распоряжался и по моей команде разбуженный Синьков выгонял установку на асфальт. Отдав последние распоряжения замполиту, который оставался вместо меня старшим, наша маленькая колонна двинулась вперёд.

Я сидел на верху машины, опустив ноги в люк водителя и всё время видел маячившую впереди МТЛБ, и сидящих на броне товарищей и санитара. Первые пятьсот метров, пока поудобнее располагался на броне, совсем не обращал внимание на странные вихляния машины по дороге, но когда на повороте мы чуть не вылетели в поле наклонился в люк к водителю и меня обдало сильнейшим перегаром.

- Синьков, скотина, ты же пьяный. – С досады сильно пнул ногой его в спину, а солдат

поднял голову и быстро-быстро зачастил.

- Товарищ майор, товарищ майор, я чуть-чуть выпил. Только чуть-чуть, всё будет нормально. Я доеду…

Возвращаться было поздно, да и перед товарищами было неудобно. Я махнул рукой и с досадой ещё раз сильно пнул ногой в спину контрактника: - Ну, Синьков, вернёмся в батарею, я тебе, гад, устрою.., - плотоядно пообещал своему подчинённому.

Водитель сконцентрировал своё внимание на управлении и какое-то время вёл машину безукоризненно, но сильно отстал от МТЛБ, а когда я приказал прибавить скорость, машину опять начало опасно кидать по всей дороге. Я пинал водителя, ругался матом, но это мало помогало: или мы безумно виляли по полотну дороги, или же мы ехали нормально, но отставали от МТЛБ. А Иван нёсся по дороге, даже не подозревая, с какими проблемами я столкнулся. Таким образом мы проскочили через мост, правда раза два чуть не улетев в реку, миновали Чири-Юрт и цементный завод, проехали опасную зелёнку и выскочили на поля перед Новыми Атагами. Здесь я боялся только бетонного моста, на который сложно было заезжать даже днём, а тут пьяный водитель и ночь. Свои опасения проорал Синькову на ухо, перекрикивая гул двигателя, и водитель сосредоточившись, почти безукоризненно выполнил сложный манёвр. Я облегчённо перевёл дух, считая дальнейшее лёгкой прогулкой. Мы огибали село по широкой дуге, пыля по полям, когда справа из зелёнки мелькнула багровое пламя выстрела из гранатомёта. Даже не видя полёта гранаты, я понял что это «моя» граната. Сжался в комок и сильно пнул ногой в спину Синькова, заорав в люк: - Туши фары.

Но водитель с испугу сделал всё наоборот - врубил дальний свет и в довершении ко всему включил ещё и фароискатель, который он смастерил самостоятельно пару недель тому назад. И теперь моя машина мчалась по полю как рождественская ёлка, сияя всеми огнями. До того как граната долетела до меня, я успел дать пару коротких очередей из автомата в сторону засады. Грохнул взрыв: чуть сзади и сбоку, не долетев до машины считанные метры.

- Ого, если там такой опытный гранатомётчик, то следующая граната точно - «моя».

Я опять пнул водителя в спину и уже спокойнее прокричал: - Туши гад свет, смотри МТЛБэшка уже потушила, - Но Синьков непонимающими глазами быстро глянул вверх на меня и продолжал рулить по полю. Санитарная машина потушила огни сразу же после разрыва гранаты, и теперь прибавила скорость, выходя из зоны поражения. Мой же водитель, потеряв ориентир - габариты впереди идущей машины, впал в панику и стал лихорадочно крутить рулевым колесом, чтобы высветить потерянную машину хотя бы фарами и теперь мы выписывали по полю немыслимые зигзаги. На месте засады замигали вспышки выстрелов и несколько трасс очередей протянулись в мою сторону. Я продолжал пинать водителя, но тот окончательно потерял голову. Я уже расстрелял по боевикам второй магазин и присоединял третий, считая что мы уже, в принципе, прорвались сквозь засаду: ну ещё метров двести и боевики нас не достанут, когда в зелёнке вновь сверкнула вспышка выстрела гранатомёта.