других бежал по мосткам наверху. Трое или больше лежали мертвыми. Один мужчина распростерся на полу, на его теле виднелись следы высшей материи. На перилах висела обнаженная женщина. Их было не меньше дюжины, не считая женщины, напавшей на меня снаружи.

Некоторые из них держали в руках станнеры или плазменные горелки.

Те, кто сражался с Кассандрой, держали мечи.

Кхарн Сагара собирал оружие и артефакты на протяжении пятнадцати тысяч лет. Неудивительно, что у него оказались мечи из высшей материи.

Я снес голову одному из отпрысков, спеша добраться до дочери, не обращая внимания на то, что мой щит мертв. Она сражалась с обоими Кхарнами со всем своим джаддианским искусством, отступая назад, чтобы оказаться между ними, и заставляя их сойтись в пространстве перед ней.

Выстрел попал в ограждение прямо передо мной, и я резко затормозил.

"Хватит, Марло!" крикнул стрелявший Кхарн - человек с кожей, черной как ночь, и волосами, как огонь. "Ты не остановишь меня!"

"От чего?"

"Воргоссос должен быть уничтожен!" - рявкнул темный человек. "Его время прошло! Я и мои братья и сестры должны избавиться от него, если мы хотим избавиться друг от друга!"

Электростанция.

Геотермальная шахта, погруженная прямо в ядро планеты, черпала тепло и энергию для города. Он намеревался уничтожить ее. С исчезновением энергии все на Воргоссосе умрут.

Я и сам намеревался уничтожить Воргоссос и, возможно, сказал бы ему об этом. Но Кассандра все еще сражалась, она перекувырнулась через головы своих противников и приземлилась спиной к перилам. Мне нужно было подойти к ней. Помочь ей.

Видя мое желание двинуться, отпрыск выстрелил снова, попав в точку в двух футах слева от меня. "Тебе никогда не забрать "Демиург!" - сказал он. "Он уже должен быть в моих руках!"

Мое сердце упало.

Не то чтобы я забыл об отпрысках в своей безумной схватке с Братством и Сиротой после, только мне некогда было этим заниматься.

"Ты ошибаешься", - сказал я, снова переведя взгляд на Кассандру. Она отступила за огромный двигатель теплоотвода в центре камеры, почти исчезнув из виду.

Что-то серебристое мелькнуло в воздухе и, словно цепь, обвилось вокруг лица отпрыска. Рука мужчины дернулась вверх, и мгновение спустя его плазменная горелка разрядилась в потолок. Он упал и через мгновение закричал.

"Siajose o-tajarin!" - произнес нечеловеческий голос, и, повернувшись, я увидел Рамантану со скимитаром в руке, расслабленного, как после броска.

Нахуте забрал свою жертву и, прогрызая себе путь, окровавленный, вернулся на открытое пространство, скрежещущая пасть искала свою следующую цель.

"Спасибо", - произнес я на стандарте, кивнув однорогому капитану.

"Iagga!" - капитан указал на Кассандру.

Беги.

Я бросился за угол вслед за своей дочерью и ее врагами.

Она снова оказалась в окружении, зажатая между ними обоими на узком участке пола между центральной башней радиатора слева от меня и перилами, отделявшими ее от остального пола. Кассандра парировала удар одного противника, развернулась, чтобы перенаправить выпад другого, и крутанулась так, что противники снова оказались вместе.

"Кассандра!" прокричал я.

Это было худшее, что я мог сделать.

При звуке моего голоса и гулких шагов она приостановилась и посмотрела в мою сторону, наши глаза встретились на мгновение.

Это было слишком долгое мгновение. Ее левая рука была вытянута для удара, чтобы поймать клинок противника. Секундное замешательство дорого ей обошлось.

Ближайший Кхарн, мужчина со спутанными желтыми волосами, поднял свой меч, как катар, и опустил его. Но не на клинок Кассандры, а на ее руку. Высшая материя вонзилась в плоть значительно выше локтя. Ее броня была не из адаманта, а из обычного циркона как у любого легионера. Клинок пробил пластины брони на ее предплечье, рассекая плоть и кость.

Рука Кассандры упала, меч погас, как свет. Мертвое оружие ударилось о землю у ног Кхарна, и он разрубил рукоять надвое, уничтожив тот клинок, который Кассандра завоевала для себя в Испытании Сердца.

Моя дочь отшатнулась, ее единственный оставшийся меч дрогнул перед лицом ее демонического врага.

Кхарн поднял свой меч.

Я закричал, и, прежде чем кто-либо из Кхарнов смог нанести смертельный удар, я был около них, расколов время. Был миллион способов, которыми Кхарн мог бы парировать.

Но он не нашел ни одного.

Его голова упала с плеч, а я проскочил мимо пошатнувшейся дочери и вонзил клинок в сердце другого. Свободной рукой я поймал его запястье и остановил падение меча.

Я увидел, как свет покидает глаза Кхарна Сагары, кажется, в сотый раз за этот день.

Он улыбнулся, и это была улыбка Калена Гарендота, жесткая и дикая, как у любого зверя.

Дикая, как у самой Ушары.

"Ты… слишком поздно..." - прохрипел он. "Моя работа закончена… Остальные... будут ..."

Затем даймон умер.

Резко развернувшись, я бросился к Кассандре. Моя девочка полулежала, привалившись спиной к барабанной стойке радиатора, прижимая здоровую руку, все еще сжимающую меч, к плечу. Ее скафандр уже сжимался, обнаружив травму и останавливая поток крови. Но кровь все равно сочилась из раны.

"Кассандра!" Я выключил собственный клинок, не обращая внимания на продолжающуюся вокруг нас битву. "Прости меня! Теперь все будет хорошо". Ее рука лежала на земле, рядом валялся сломанный меч.

"Бог огня!" - выругалась она. "Это больно! Абба, мне больно".

"Я знаю", - сказал я, положив руки ей на плечи. "Я знаю, Anaryan".

Мы могли бы вылечить ее, если бы только смогли доставить на корабль.

Она сползла по стене, гримасничая при этом. Я склонился над ней, вздрогнув, когда в стену над головой ударила пуля. "Мы вытащим тебя отсюда", - говорил я. "Просто оставайся здесь. Дай мне свой меч".

"Но Абба!"

Я выхватил рукоять из ее пальцев.

"Не двигайся", - сказал я, вставая. "Лежи!" Я отвернулся от нее, зажигая ее клинок и свой, и встал между ней и даймонами, которые еще были живы. Свет погас, и вой, о котором я и не подозревал, полностью исчез.

Загорелись красные лампочки.

Аварийное освещение.

Кхарн говорил правду. Его… ее... их план увенчался успехом.

Сердце Воргоссоса было мертво. Во всем городе воцарилась темнота, скоро должно было похолодать.

Тогда станцию заполнил крик, высокий и пронзительный, как крик сокола.

Действительно, это был крик сокола, существа, очень похожего на него. Несмотря на темноту, несмотря на безумие, ужас и боль несмотря на то, что моя дочь страдала на полу у моих ног, на сердце у меня стало легче.

Это был крик ирчтани.

Эдуард послал людей-птиц наверх через дыру из подземных туннелей, и они нашли нас.