Особенно кровавой была последняя операция, когда задерживали самого кровавого и беспредельного авторитета Сергея Мансурова по кличке Мансур. Тогда, кстати, недалеко от Петровки, 38, была настоящая бойня. Ранили их коллегу – Мансур под воздействием наркотиков вел непрерывную стрельбу. Много людей подтянулось. Правда, для самого Мансура все кончилось печально. Его застрелили при задержании.

А вдруг сейчас опять повторится такое? Тогда он тоже стоял в подъезде Мансурова, тоже рисковал, мимо летели пули. «Ладно, – мотнул головой Андрей, – а то еще накаркаю!»

– Ну что, – он обернулся, – пора?

Александр медленно потянулся к дверному звонку. Андрей услышал быстрые шаги. Кто-то бежал открывать дверь.

Без всяких вопросов кто-то начал открывать замки.

– Шурик, это ты? – дверь распахнулась. На пороге стояла полуголая девчонка в халатике. Андрей схватил ее и вытолкнул на лестничную площадку. Они с Александром быстро влетели в квартиру. Собровцы шли впереди них.

Вбежав в комнату, они увидели следующее. Квартира была обычной, двухкомнатной. Первая комната была гостиной. Посреди стоял большой стол. На нем – множество бутылок: шампанское, водка, какие-то импортные мартини, вермуты. За столом сидел парень в трусах и майке. Рядом с ним – девчонка в легком халате, из-под которого виднелась обнаженная грудь. Было ясно, что тут отдыхали и занимались сексом. Больше в комнате никого не было.

– Во вторую комнату! – крикнул Андрей и направился к двери. Но не успел он открыть ее, как получил сильнейший удар в челюсть. Перед глазами сразу поплыли круги. Он почувствовал, как что-то хрустнуло. Было впечатление, что все зубы одним махом вылетели изо рта. Андрей быстро схватился двумя руками за челюсть.

Тут он получил еще один удар, теперь уже по голове. Какой-то туман поплыл перед глазами. Андрей стал медленно опускаться вниз. Он уже ничего не слышал и не видел. Только изредка до него долетали какие-то крики, стоны, ругань.

За ним в комнату влетели собровцы с Александром, завязалась настоящая драка.

Очнулся он минут через тридцать. Над ним склонился Александр. Он махал рукой возле его лица.

– Ну что, пришел в себя? – спросил он.

Андрей хотел спросить, как дела, но не мог. Челюсть как бы сковало бетоном. У Александра были грустные глаза.

– Андрюха, он тебе все зубы выбил, – сообщил он. – Вон ты даже говорить не можешь.

От сильной боли Андрей застонал. Рядом с ним сидел здоровый парень, закованный в наручники. Это и был тот самый боксер.

– Ну, падла, – неожиданно выругался Александр, – ах ты, сволочь! Ты моего друга, руоповца, покалечил! Я тебе сейчас сделаю! – Быстрым движением он выдернул у стоящего рядом собровца автомат и подбежал к сидящему на полу боксеру. Тот действительно был здоровый. Бычья шея, массивная голова, стриженная под ноль. Андрей видел полные ужаса глаза арестованного, полные удивления взгляды собровцев, гадающих, что же будет дальше делать Александр. А он схватил руки боксера, закованные в наручники, и сильным движением приклада ударил по пальцам.

– Я тебе все руки переломаю, гад! – кричал он.

Боксер застонал.

– Ну, ментяра! – прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Александр снова ударил по рукам. Андрей отвернулся – не мог он наблюдать эту картину…

Вскоре подъехала подмога, всех задержанных стали заталкивать в автомобили. Андрея отправили в Институт Склифосовского для оказания экстренной помощи.

Прошло три месяца, как Андрей был на больничном из-за ранения при облаве в Крылатском. Первую неделю он находился в хирургическом отделении Института Склифосовского. Затем его перевели в ведомственный госпиталь ГУВД на улице Народного Ополчения. Там Андрею сделали две операции.

Кроме этого, он ходил на ежедневные процедуры. Два месяца он находился дома. Из-за сломанной челюсти и выбитых зубов он практически не мог говорить, а когда пытался разговаривать, подносил руки к челюсти, как бы боясь потерять зубы. Время от времени челюсти ныли.

Несколько раз его навещал Александр. Он рассказал, что его «крестника», задержанного боксера, в ИВС тоже сильно покалечили. Ему разбили все пальцы. Теперь он практически не может их сгибать. Так что если пойдет на зону, – говорил Александр, – все его боксерские навыки там ему не пригодятся.

Но от этого Андрею легче не становилось. К тому же у него резко ухудшилось материальное положение. Нет, зарплата у него осталась прежней. Но курс доллара неустанно рос, и поэтому тех денег, которые получал он и как пособие на лечение, и как зарплату, премий, которые ему выписывали, ему едва хватало, чтобы сводить концы с концами.

Андрей стал часто думать, что за такие копейки он не только в грязном белье копается, но еще и жизнью рискует, идя на задержание преступников.

От работы он пока был освобожден, так как лечиться ему нужно было еще минимум месяц.

Однажды вечером к нему заехал Александр. Выпив несколько бутылок пива, Александр неожиданно обратился к Андрею:

– Слушай, есть такое дело. Выручить меня не хочешь, ну и денег заработать?

Андрей вопросительно посмотрел на него.

– А что делать надо?

– Есть у меня свой коммерсант…

– Какой еще коммерсант?

Александр почувствовал, что выразился не так.

– Ну, не мой, а знакомый коммерсант, который ко мне обратился. У него возникли проблемы с братвой. Что-то у него не получилось с другим коммерсантом – какие-то деньги кто-то должен, в общем, братва, «крыша» этого коммерсанта, которому наш должен, приехала к нему, избила его, конфисковала «Мерседес», кстати, шестисотый. И поставили его на счетчик. Теперь ему надо деньги вернуть да еще и неустойку заплатить.

– А нам-то что нужно делать? – спросил Андрей.

– Факт рэкета и вымогательства налицо, – стал объяснять Александр, – надо подъехать с ксивами, стрелку с братвой забить и разобраться.

– И что? Пусть он официальную заяву на Шаболовку даст, – сказал Андрей.

– Какая там заява! Дело плевое. Ты чего думаешь? Мы приедем, корочки покажем, и вопрос будет решен в три минуты! Деньги хорошие срубим, кстати.

– Ты уже совсем как братва стал, их словами выражаешься! – улыбнулся Андрей.

– Тяжелая профессия отпечаток накладывает, – ответил Александр. – Вот смотри, это тебе задаток, – и он достал из кармана несколько пачек стодолларовых купюр. – Возьми!

– Погоди, погоди! – запротестовал Андрей. – Во-первых, я еще на больничном, так сказать, ничего не могу. Я же не имею права участвовать в твоей операции!

– Да какая там операция! Я все беру на себя. А ты так, для подстраховки стоять будешь!

– И пушки у меня с собой нет, на работе осталась.

– Пушка тебе не нужна. Газовик под мышку сунешь, я свой «макар» вытащу и махать буду. Что, первый раз, что ли? Что ты тушуешься, Андрюха? Минутное дело, зато какие деньги получим!