— Заказывали, заносите.

Сделав пару глоточков очень дорого по советским меркам — но не шибко качественного напитка, имеющего какой-то гнилостный привкус (бодяжат, сцуки!), я начал рассказ, зайдя издалека:

— Мой прадед поменял солнечную Италию на холодную Россию, а отец царскую Россию на демократическую Амэрику — оттого у меня итальянская фамилия и отличное знание русского языка. От него и русской матери, царство ей Небесное, нас было семь братьев — я второй по счёту.

После этих слов, мой гость заметно расслабился.

— Наш папа, был набожным католиком, из всех десяти заповедей ревностнее всех блюл: «Добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем просто добрым словом» и, нас тому учил.

Перекрестившись куда-то на Запад, после небольшой паузы:

— Когда нашего папашу пристр… Когда, наш отец как и, положено христианину — предстал перед Всевышним в перестр… Хм, гкхм… Умер в собственной постели не успев снять сапоги, нам с братьями досталась в наследства «Коза ностра» — небольшая фирма в Чикаго с отделениями в Нью-Йорке, Майами и Лос-Анджелесе и, семейный бизнес — рэкет, киднепинг, рейдерство… Может слышали?

Наморщив лоб и пошевелив «брежневскими» бровями, пожимает плечами:

— К сожалению, нет.

Ну, куда им — хроноаборигенам, знать об таких вещах без Интернета и всезнающего Гугла.

— Очень жаль! В последнее время — бутлегерство, игорный бизнес, ещё мы контролируем и доим… Хм, гкхм… Поддерживаем профсоюзы в их спорах с бизнесменами и занимаемся строительством крематориев и обустройством кладбищ.

Встав, походив — делая вид, что волнуюсь и снова уселся на место.

Далее, практически мой монолог, прерываемый употреблением кофе со сливками для смачивания горла:

— Вполне добропорядочно семейство — но не бывает стада без своей паршивой овцы, согласитесь! Увы, но ею оказался наш самый старший брат Илон — порвавший с семьёй, с семейным бизнесом и, даже взявший другую фамилию — Маск. Он не стал подобно каждому порядочному сицилийцу — с младых лет учиться, как надо работать с «lupara» и «strangolamento»… Он сперва бегал в школу как идиот — а ведь там ничему хорошему не научат, а затем вообще съехал с катушек — закончив университет с позолоченной медалью.

— Хотя Илон Маск с нами порвал, но мы всегда внимательно следили за ним — ибо надеялись, что он одумается и вернётся в семью. Старший брат, это для настоящего сицилийца — самое святое после отца и матери! Закончив университет, он несколько лет работал во многих американских фирмах — но во время Великой европейской войны куда-то исчез и все попытки узнать что-либо про него были безуспешны.

Соскочив, быстро подбежал к двери, резко её открыл и выглянул в коридор. Усевшись на место:

— Извините, показалось что нас подслушивают… Наконец, буквально пару месяцев назад наш блудный старший брат внезапно появился и, рассказал что всё это время работал в фирме «Микрософт», расположенной в штате Невада, владелец которой — Билл Гейц, работает на федеральное правительство…

Вопросительно посмотрел на Бекаури:

— Не слышали про такого?

Трясёт лысой, как глобус головой:

— Нет, ни разу не слышал.

— Я тоже никогда, ничего об этой фирме и её владельце не слышал и, все мои попытки что-либо разузнать — даже через знакомых конгрессменов, были безрезультатны.

Затем, я максимально посерьёзнев, через журнальный столик наклонившись к уху гениального изобретателя, полушёпотом:

— По словам нашего старшего брата Илона Маска: «Микрософт» по заданию правительства САСШ — занимается созданием оружия для новой мировой войны…

Видели бы вы его глаза!

— … Да, да! В Первой европейской войне Америка технически отстала — даже своих танков у американской армии не было. В следующей же войне, планируется быть впереди планеты всей — чтоб установить мировое господство.

Сказав это я надолго замолчал, уставившись в одну точку…

Бекаури, по пришествию тоже — довольно значительного времени придя в себя, сперва нетерпеливо заёрзал на кресле, затем красноречиво закашлял.

После того, как он немного приподняв журнальный столик, громко стукнул об пол его ножками — я, встрепенувшись, продолжил и с явным огорчением:

— Кроме того, я узнал что наш старший брат — которому я по нашим сицилийским обычаям должен подражать, стал «красным». Вас не коробит такое определение?

Тот, с хорошо заметным апломбом:

— Ничуть! Быть «красным» у нас почётно, так что спасибо за комплимент, мистер Аль Капоне,

Сведя вместе густые брови, с крайней степенью подозрительности, сам вопрошает как на допросе в ЧК:

— Но меня удивляет: почему Вы — капиталист, приехали в страну большевиков и разговариваете с «красным»? С какой целью? Что у Вас на уме?

А фраерок то, оказался — не так прост!

— Сейчас узнаете, мистер большевик…

Кривясь куксюсь, как будто получив известие, что недавно скончавшейся дядюшка-миллионер — оказался многодетным папашей и злостным неплательщиком алиментов:

— Первая же наша, после многолетней разлуки встреча, оказалась последней. Мы попали в засаду агентов «ФБР» и, хотя отбились — но Илон… Он погиб настоящим мужчиной, получив в брюхо очередь из «Миниганна» — превративший его в спагетти, обильно заправленного кетчупом.

Траурно помолчав, достаю из портфеля две уже знакомые брошюрки и, по католическому обряду крестясь «фигой» — тремя сложенными в щепоть пальцами, хриплым, глухим голосом продолжаю:

— Перед смертью, он заставил меня поклясться Девой Марией, что я передам эти документы его советским товарищам. Я не мог нарушить этого обещания, поэтому я здесь.

Протягиваю ему книжки с «заклёпками», тот потянулся было за ними…

Но вдруг задержав руку, задаёт вопрос:

— Почему Вы не передали эти документы через Советское посольство в Америке, или по линии Коминтерна?

Не моргнув глазом:

— Сперва, я так и хотел поступить. Но возле вашего посольства постоянно «пасут», а после первой же встречи с американским «красным» я понял… — морщусь и отрицающее мотаю головой, — что это — «Коза Ностра», ещё похлеще нашей. Тогда я решил поехать в СССР и отдать документы настоящему русскому большевику.

Польщённый последними словами — аж глазом захлопал, тем не менее — всё ещё недоверчиво берёт в руки обе мои брошюрки, не глядя открывает одну из них и, напоследок пристально смотрит мне в глаза:

— Как Вы узнали про меня и «Остехбюро»?

Ухмыляюсь, как при наивном вопросе дошкольника «откуда берутся дети?»:

— У первого же докера в вашем порту спросил — сперва дав ему пару долларов, презерватив с запахом клубники и антиникотиновую жевательную резинку: «Кто самый лучший