Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы о чём, извините? — с недоумением сказал ушастый Царь Салтан.
— Нам не нужно будет разрабатывать спецоперацию по захвату Админа-2, достаточно подобраться к нему на расстояние, позволяющее вселиться в него. Понимаете?
— Нет.
— Потом объясню, — сказал Волков, с проснувшимся любопытством глядя на Саблина. — Для того чтобы подобраться к человеку, надо знать этого человека.
— Админом-22, по словам ДД, является их миллиардер Эблиссон. Значит, и у нас должен быть миллиардер с таким же или близким к нему именем. Поищете?
Волков неопределённо повёл плечом.
— Вы меня озадачили… попробую, конечно, позвоню кое-кому.
— Не Талгату, случайно?
— Нет, у меня свои… каналы.
— Ну а я позвоню Талгату, арабы должны знать своих повелителей с деньгами. На этом всё, пацаны, занимаемся своими делами и держим связь.
Валентин и бывшие сотрудники спецслужб покинули домик, Волков задержался, кивнул на стену спальни.
— Как они?
— Загляните, — предложил Данияр.
Сергей Николаевич открыл дверь, постоял на пороге, разглядывая неподвижные тела Прохора и Усти, закрыл дверь.
— А если они не вернутся?
Лицо Данияра потемнело. Он сдержал резкое слово, подошёл к Волкову вплотную, с нажимом проговорил:
— Они… вернутся!
Бывший разведчик кивнул, сжал его плечо твёрдой рукой и вышел.
* * *
Меркаба впечатляла!
Ещё не будучи включённой, отмытая от грязи, белоснежная, красивая, сложная, она вызывала внутренний трепет даже у не посвящённого в её тайны человека, и сборщик Пётр Фомич, понимающий толк в геометрии и механике, закончив сборку, ласково погладил внешний ажурный каркас меркабы, представлявший собой простой тетраэдр. Внутри тетраэдра виднелся куб, в нём — икосаэдр, внутри икосаэдра — более сложный многогранник, и так ещё шесть раз. Вместе вся эта конструкция, несмотря на размеры, казалась невесомой.
— Красавец!
Данияр, принимавший работу, молча с ним согласился.
Меркаба, или малый формотрон, а по сути — огромный и более сложный эргион, и на него производила впечатление.
Кластер многогранников занимал почти всю гостиную второго домика, в котором расположились Костя и Валентин. Поэтому окна комнаты приходилось всё время закрывать занавесками, от чего в гостиной было сумрачно даже в солнечный день. И всё же все детали меркабы были видны хорошо, словно она светилась изнутри.
Раньше к ней было пристыковано деревянное кресло оператора, роль которого сыграл Прохор, но кресло теперь надо было приделывать заново, а Данияр пока не решил, понадобится оно или нет.
— Как она включается? — осведомился Волков, осмотрев сооружение со всех сторон. — Здесь нет ни одной розетки.
— Она запускается оператором, — не очень уверенно ответил Данияр, вспомнив, что меркаба в доме мэра Вологды была опутана проводами. Поправился: — Я так думаю. Это же не мотор, которому нужна электроэнергия, это геометрический оптимизатор разных полей.
— Вы сможете её включить?
Данияр обошёл меркабу, прикасаясь к ней ладонью и получая ощущение скользкой шелковистости.
— Не знаю… но попробую. Пётр Фомич, внутренние многогранники не были повреждены?
— Два самых маленьких вообще были в идеале, ещё три рассыпались, пришлось склеивать их термоклеем. Я так и не понял, что это за материал, напоминает керамит. Внешние грани были поцарапаны, я их заполировал.
— Мы привозили какие-то приборы…
— Они у меня в машине, — сказал Валентин. — Всякие железяки и провода.
— Надо принести их сюда, разложить и попробовать разобраться, для чего они были предназначены.
— Сделаем.
Данияр ещё раз обошёл объёмный энергоинформационный модуль числоперехода, вглядываясь в сплетение вложенных друг в друга многогранников, попробовал «подсоединиться» к меркабе, но ответа не получил. Меркаба словно бы ждала чего-то, однако одиночной воли человека ей было недостаточно.
— Я так и не понял, зачем создавали такую сложную конструкцию, — виновато признался Пётр Фомич, большой, грузный, щекастый, седоватый.
— Это модуль перехода между числомирами. У него много функций. Он помогает человеку входить в состояние транса и проникать в суть формы, что даёт оператору возможность выходить за пределы трёхмерия в более высокоорганизованные пространства.
— Сложновато…
— Мы сами не слишком хорошо понимаем теорию формочислоперехода, хотя и гуляем по мирам. Но если хотите, я свяжусь с ДД… это наш главный теоретик, и он вас просветит.
— Старый я, чтобы теории изучать.
— Ну, это ты брось, — осуждающе качнул головой Волков. — Шестьдесят лет — ещё не старость. Старость — когда уже не ждёшь от жизни ничего хорошего, а она от тебя ничего плохого. Ты же ещё способен на плохое?
Пётр Фомич улыбнулся.
— На это я ещё сгожусь. Спасибо, Серёжа, ты добрый человек.
— Я добрый, пока сплю зубами к стенке. А насчёт теории — я и сам был бы не против прослушать курс лекций… про все эти числомиры и формотранс.
— Как только мы закончим спасать сорок четвёртого Прохора, я попрошу ДД объяснить вам суть истинного положения вещей, — пообещал Данияр. — Валентин, помогите Петру Фомичу с железяками.
До конца дня он занимался тем, что буквально каждый час уходил в сорок четвёртый превалитет, где решалась судьба Прохора Смирнеца, и возвращался обратно.
В начале восьмого его перехватил Волков, терпеливо дожидавшийся возвращения Саблина в компании с Валерией.
— Я займусь делами, — упорхнула из комнаты Валерия.
— Данияр Тимофеевич, — хмуро сказал Сергей Николаевич, проводив её глазами, — похоже, отсидеться нам не удалось.
Ёкнуло сердце.
— Этого нам только не хватало. Мне бы пару дней… Появились подозрительные личности?
— Именно что. Во-первых, Ёсипыч заметил четырёх парней, приплывших по озеру на лодке и разбивших лагерь с нашей стороны.
— Ну и что, просто люди не стали останавливаться на турбазе либо вообще с другой базы.
— Так-то оно так, только ведут они себя не как туристы. Обошли берег залива, посидели у палатки и тихо сгинули. Это не туристы, у Ёсипыча глаз намётанный.
— Надо проследить.
— Чем мои ребята и занимаются, хотя возможности их ограниченны. Был бы у нас дрон, можно было бы понаблюдать за территорией базы сверху. Я уже позвонил одному товарищу в ЦБП под Абаканом, дрон будет, но только через три-четыре дня.
— Если надо будет платить за эксплуатацию, я оплачу, не беспокойтесь.