сойдут, и сошли. Какое мне дело? Избавили меня от составления отчета полиции. Шпана паршивая.

— Тогда опишите мне каждого из них.

Закончив записывать, Нокс глянул на ревизора.

— Вы можете распечатать списки пассажиров, купивших билеты на этот поезд?

— Да, конечно.

Ревизор распечатал списки и отдал их Ноксу.

— Неужели дело настолько серьезное? — спросил проводник.

— Чрезвычайно серьезное. И настоятельно вам советую, джентльмены, забыть, что я вообще здесь был.

Нокс быстро вышел из здания вокзала.

Внедорожник рванул со стоянки, фургон последовал за ним.

«Ровер» прибавил скорость. Когда Калеб, чтобы не отстать, начал выписывать слалом, совершая обгоны в плотном потоке машин, Аннабель его остановила.

— Но он оторвется!

— Не оторвется. — Она достала из сумочки небольшой прибор. — Пока я каталась с ним по Джорджтауну, прикрепила под креслом радиомаячок. Дальность действия двадцать миль.

— А почему раньше мне не сказала?

— Прости. Голова забита.

Калеб немного поворчал, затем кивнул:

— Здорово с маячком получилось.

— Ну да, теперь нам можно приотстать, чтобы он нас не засек в зеркале заднего вида.

— Выходит, Оливер сел на поезд?

— Выходит, что так.

«Ровер» Нокса повернул на Шестьдесят шестое шоссе и направился на запад. Миновав Гейнсвилл, Нокс съехал с автострады.

— Вряд ли где-то рядом проходит железная дорога, — засомневался Калеб.

— Посмотрим, куда его несет.

Через двадцать минут Аннабель возмутилась:

— Вот гад! Плакал мой радиомаячок.

Они смотрели, как Нокс садится в вертолет и тот взлетает, беря курс на юго-запад.

— Что теперь? — спросил Калеб.

— Назад, на Юнион-стейшн, и как можно быстрее. — Аннабель насмешливо посмотрела на Калеба. — Минутку. — Она схватила камеру. — Снимай свою дурацкую шапочку и свитер.

— С какого перепугу?

— Мне нужно твое фото.

Она щелкнула Калеба.

— По дороге заедем в фотоателье. Потом надо найти ламинатор и еще кое-какие устройства.

— Что ты там опять придумала? — спросил Калеб, заводя мотор.

— Ты меняешь профессию.

Глава 41

Вертолет, предоставленный Хейесом, высадил Нокса в тридцати милях от городка, где Стоун сошел с поезда. Там ему приготовили пикап. Генерал чрезвычайно воодушевился, когда Нокс наконец взял четкий след.

Его инструкции были предельно ясны. Определить местонахождение Карра, но к нему не приближаться.

— Звоните, дальше уже моя забота.

«Не сомневаюсь, генерал».

Когда Нокс приехал в городок, он решил сначала найти примечательное место. Его чаяниям суждено было сбыться практически сразу: впереди маячила вывеска ресторана. Он припарковался, вошел внутрь, сел у стойки и сделал заказ. Если Карр, сойдя с поезда, заходил перекусить, то кто-нибудь может его вспомнить. Нокс показывал портрет и задавал вопросы, однако, выйдя через полчаса на улицу, знал ничуть не больше, чем по приезде.

Ни персонал за стойкой, ни посетители наблюдательностью не отличались, а может, просто никогда и ни с кем никакими сведениями добровольно не делились. Не помогло и предъявление служебного удостоверения. Наоборот, только все портило. Надо будет учесть, что в здешних краях федеральное правительство любят лишь чуточку больше, чем Усаму бен Ладена.

Местная автостанция оказалась временно закрыта. Очевидно, аборигены не испытывали тяги к автобусным поездкам.

Нокс сел в машину и внимательно изучил карту. Редкие, далеко отстоящие друг от друга небольшие населенные пункты соединялись извилистыми двухрядными шоссе. Он решил подыскать себе место для ночлега, а с утра начать по новой. Придется еще раз съездить на автостанцию, провести опрос персонала; они работают по сменам и не каждый день появляются в городе. Тем не менее Нокс не терял надежды. Возможностей скрыться из этой дыры не так уж и много; Карр, сойдя с поезда, мог сесть на автобус.

В захудалом, выкрашенном в желтый цвет мотеле расценки были столь низкими, что легко покрывались даже официальными суточными. Крекеры и газировка из торгового автомата возле крохотной конторки — вот и весь гостиничный сервис. Нокс предъявил портрет управляющему, но тот лишь молча покачал головой и вернулся к своему телевизору и своему «Будвайзеру». Еще с час Нокс пошатался по улицам, приставая к прохожим и владельцам магазинчиков. Никто чужака не видел — либо не хотел в этом сознаваться.

В номере Нокс уселся на постель, запивая диетической колой миниатюрные сандвичи с сыром и арахисовой пастой. Пощелкал телеканалы — война, стихийное бедствие, коррупционный скандал, автогонки — и в результате на местном телевидении — с ума сойти! — нашел тридцатилетней давности серию «Счастливых дней».

Карр был дичью, а Нокс охотником. Во всяком случае, по официальной версии. В жизни они могли в любое время поменяться ролями, а при квалификации Карра это чем дальше, тем вероятнее. С учетом всего ныне известного Ноксу ему нельзя было забывать и о своих незащищенных тылах, где сидел в засаде великий и ужасный мастер подстав Маклин Хейес.

Он достал мобильник и нажал кнопку быстрого набора.

— Алло?

— Мелани, это папа.

— Привет, а я только тебя вспоминала. Не хочешь провести вместе завтрашний вечер? Я взяла места в партере, у самого оркестра. Идет «Злая».[579]

— Извини, лапочка, не смогу. Я не в городе.

— А где ты? В Париже? В Амстердаме? В Кабуле? В Тикрите?[580] — Голос звучал игриво, но, зная свою дочь, Нокс понял, что она встревожилась.

— Немного западнее тебя. Практически в деревне.

— Террористы разбегаются как тараканы, да, пап?

— Никогда не знаешь, что они выкинут, солнце. С братом давно общались?

— Утром пришло письмо по электронке. Он не унывает. Прислал фотки. Правда, есть и плохая новость. Предполагалось, что через месяц их уже выведут оттуда, но вместо этого пришел приказ о продлении режима повышенной боевой готовности еще на полгода. По всей видимости, талибы со страшной скоростью восстанавливают утраченные позиции. Кенни пишет, что двухсоттысячный контингент выводят из Ирака в Афганистан.

Нокс выругался про себя.

— Как там у него дела?

— Утверждает, что старается не высовываться.

Нокс снова шлепнулся на постель.

— Помнишь, ты говорила про наши общие планы после его возвращения? Ну, куда-нибудь съездить. К примеру, на Средиземноморье. Втроем. Расслабиться, подышать воздухом. Пусть это будет за мой счет.

— Клево. Только там дорого, а я зарабатываю, наверное, больше тебя. Так что я в доле. С Кенни, естественно, не берем. Служба родине не обеспечивает даже прожиточный минимум.

— Нет, я настаиваю, все за мой счет. Побереги свои деньги.

— Для чего?

— Будешь заботиться обо мне в старости. Не вечно же копаться в этом дерьме.

Его голос лишь чуточку изменился, но дочь сразу почувствовала.

— Папа, у тебя все в порядке?

— Все отлично, лапочка. И мой тебе совет: не переводи театральные билеты на старых пердунов вроде меня. Лучше пригласи на «Злую» приятного молодого человека. Я уже созрел для