Каждый персонаж романа, с чьих уст срывается брань, — это «плохой парень». В приведённых миссис Николсон примерах есть такая фраза: «Стой смирно, засранец!» Её выкрикивает убогий работник карнавала, обращаясь к существу, которое находится на его попечении. Это существо — динозавр… трицератопс. Удивительное, единственное в своём роде создание. А этот жалкий, нищий духом человек не видит чуда. Он видит только отбросы.

Перейдем к следующему примеру. «Где деньги, ублюдок?» было произнесено не менее мерзкой личностью во время сновидения, пережитого главным героем книги. В компании положительных персонажей, представленных Мумией, Франкенштейном и графом Дракулой, герой попадает в большой город, где ему показывают поджидающее его там зло и объясняют, что он должен быть достаточно сильным, чтобы распознать это зло и дать ему отпор.

На самом деле вся строка целиком выглядит так: «— Где деньги, ублюдок? — произнес первый мужчина тихим, злобным голосом».

В романе и правда встречаются крепкие ругательства. Но это не какая-нибудь вульгарная книжонка. Вы можете спросить: зачем я использовал столь красочные ругательства, когда мог показать, что кто-то носит чёрную шляпу, просто… нацепив на него чёрную шляпу?

Ну… Всякое произнесенное в романе ругательство и есть та самая чёрная шляпа. Я хотел, чтобы отрицательные персонажи имели «отрицательный» язык, «отрицательные» привычки и пожинали плоды «отрицательного» выбора. Неужели тем самым я прославляю «плохого парня»? Нет. Я его порицаю.

Ни один из положительных героев «Жизни мальчишки» не произносит нецензурных слов. Несмотря на всё вышесказанное, я отлично помню, как общаются мальчишки, так что в романе несколько раз мелькают беззлобные «болваны» и «придурки».

Как я уже сказал: возможно, эта книга безнадёжно старомодна и полна ностальгии.

И всё же она указывает простой и ясный путь. Ты идёшь либо наверх, либо вниз. Сделанный однажды выбор остается с тобой навсегда, и ты всю жизнь вынужден носить шляпу, сшитую из твоих собственных решений.

Мне всегда хотелось думать о себе как о «хорошем парне». Нынче популярные СМИ заверяют нас, что «быть хорошим парнем — безумие» или что «всё это — позёрство жалких неудачников». Также частенько можно услышать затасканную фразочку, что, мол, «хорошие парни никогда не выигрывают».

В этой книге они выигрывают. Они одерживают честную и убедительную победу, поскольку осознали, какой путь ведёт наверх, а какой — вниз.

Жаль у меня нет времени, чтобы прочесть вам несколько писем, присланных мне самыми разными людьми: старшеклассниками, учителями, школьными психологами, пасторами, библиотекарями, родителями. Письма приходят из Японии, Шотландии, Техаса, Гавайев и почти отовсюду между ними. Если позволите, я бы хотел быстро зачитать одно из этих писем.

«Дорогой мистер Маккаммон.

Меня зовут Джуди Гейвер, и мне 15 лет. Сколько себя помню, я всегда хотела писать. Первый рассказ я написала в возрасте четырёх лет. И хотя он получился весьма банальным, это всё же хорошо показывает, кто я такая.

Пока что я прочитала лишь две ваши книги: „Жизнь мальчишки“ и „Лебединую песнь“. Но это мои любимые книги, и они обе стоят у меня на полке. Мне безумно нравится то, как вы работаете с деталями и придаете языку выразительность. Во время чтения ваших книг история буквально встаёт перед глазами — и это не может не восхищать. Прямо сейчас я пишу роман, который, пожалуй, довольно глуп. Ведь я ещё так молода и до сих пор не опубликовала ни одного рассказа (что, как мне говорили, нужно сделать в первую очередь). Моя мечта — увидеть написанные мной книги в магазине. Временами я фантазирую об этом (неудивительно, что у меня нет парня).

Я хочу задать вам несколько вопросов. Что вдохновляло вас в детстве? Меня вот вдохновляет моя мама, а также другие книги и „Секретные материалы“ (самый крутой сериал в мире!). Что мне следует сделать, чтобы стать писателем? Какие предметы стоит выбрать в колледже? Может, вы знаете, какие-нибудь колледж, который лучше всего подойдёт для изучения писательского мастерства? И наконец, что я должна сделать, чтобы получить возможность писать как вы? (Однажды, во время письма, я прочла отрывок из вашей книги и когда вернулась к работе, то жутко расстроилась. Мне показалось, что моя писанина никуда не годится. В тот день я не придумала больше ни строчки). Вы когда-нибудь чувствовали нечто похожее? Кто был вашем любимым писателем в детстве и юности? У меня, например, — вы.

Простите, если отняла у вас слишком много времени, но я не могла не сказать вам, как сильно люблю ваши книги. Я прочитала „Жизнь мальчишки“ уже три раза. Впервые — в тринадцать лет. Скоро ли вы напишете ещё какие-нибудь книги? Хотелось бы поскорее. Пожалуйста… Я от них без ума. Спасибо, что нашли время в своём плотном графике и прочли это письмо. Если сможете, напишите мне что-нибудь в ответ. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Ещё раз спасибо.

Ну, и напоследок… На свете так много юных парней и девушек, которые могли бы прочесть «Жизнь мальчишки» и увидеть, как их собственное творческое начало взмывает к небесам. И тогда, возможно, их мечты о писательстве воплотятся в жизнь.

А единственное, что они возьмут с собой в будущее из «Жизни мальчишки», это чёткое понимание разницы между «плохими парнями» и «хорошими».

Благодарю за внимание.

Перевод: Е. Лебедев

Наивность и страх — сердце «хоррора»

Давайте поговорим о страшных историях.

И в частности, об одной конкретной истории — о повести, в которой дух умершего волочит свои цепи вверх по длинной тёмной лестнице; в которой образы прошлого и будущего мелькают, точно пламя свечи, дрожащее на ветру; и в которой человек, заливаясь слезами, падает на