Внезапно моя злость исчезла, и я смогла свободно вздохнуть. Но тут дала о себе знать нечистая совесть. То, что произошло вчера, очевидно, действовало ему на нервы. Как и мне. Из-за этого я и проспала сегодня чуть ли не до обеда. И настаивать, чтобы Райан был готов к вызову каждый день, каждую секунду, а главное сразу, выглядело не совсем этично. Он ведь тоже всего лишь человек, да и служба его официально начиналась только завтра.

Моя злость полностью улетучилась. И чем дольше я смотрела на Райана, тем больше чувствовала, что и в его лице что-то меняется. Напряжение, казалось, исчезло, зрачки немного расширились…

Райан откинулся назад, и мы оба вздрогнули от скрипа его стула. Он открыл рот, и в уголке его рта что-то блеснуло.

– Айви… – с запинкой заговорил он, но в этот момент его прервала официантка, которая принесла наш заказ. Райан вновь сжал губы, и между нами повисло тягостное молчание. Официантка расставила на столе кучу тарелок с итальянской едой, скупо улыбнулась и удалилась.

В этой тишине мой желудок вдруг заурчал. Очень громко и требовательно. Я покраснела, а уголки рта Райана чуть дрогнули. Его плечи заметно расслабились, он тихонько вздохнул и произнес:

– Приятного аппетита. – И отпил свой эспрессо. Черный и несладкий.

Я брезгливо поморщилась, добавляя несколько ложек сахара в ванильный латте с карамелью, потом долила сливки. Далее поочередно откусила хрустящий канноли и теплый панини. По мере того как уровень сахара в крови повышался, ко мне возвращалось спокойствие.

Следующие пятнадцать минут я провела за едой и, присмотревшись, заметила, что Райан следит за каждым моим движением. Я откусила слойку с яблочным повидлом и поинтересовалась с набитым ртом:

– Фто?

Его бровь дернулась.

– Полагаю, я никогда еще не встречал девушку, которая бы так много ела. Растолстеть не боишься?

Я пожала плечами, сделала еще глоток латте и подавила очень несексуальную отрыжку.

– Мне много лет приходилось есть продукты с низким содержанием калорий. Если я еще раз увижу салат c нежирным овечьим сыром, то сбегу, – сухо произнесла я. Воспоминания о диетах, которые навязывала мне мама, быстро испортили аппетит. К счастью, я уже почти все доела. Только половинка канноли сиротливо лежала на тарелке, которую я тут же пододвинула к Райану. Я сыто откинулась на спинку стула и наблюдала, как Райан схватил эту половинку.

– Нежирный овечий сыр? – веселым голосом поинтересовался он и проглотил последний кусок.

Я вздохнула.

– Да. Ты когда-нибудь ел? На вкус овца овцой.

Райан широко распахнул глаза и с преувеличенным шоком схватился за грудь.

– Что? Нет, какой ужас! А когда тебе приходилось им питаться? Когда кухарка была в отпуске?

Я мрачно уставилась на него.

– Нет. Обычно каждый день в течение нескольких недель перед важными мероприятиями. – Эти слова я произнесла чуть слышно, и веселье исчезло из лица Райана.

– Неужели? – подколол он.

Я на секунду заколебалась, но потом кивнула.

– Мне нужно было влезать в платье, которое, к сожалению, всегда оказывалось на размер меньше. – У меня не получилось скрыть горечь в голосе.

– Мне очень жаль, – прошептал Райан.

Я криво улыбнулась.

– Все нормально. На свете есть вещи и похуже, чем постоянно сидеть на салате.

Вдруг я поняла, что не знаю, о чем говорить дальше. Кажется, и Райан тоже. По мере того, как молчание между нами сгущалось, я начала нервно барабанить пальцами по столу. И снова мне вспомнилось, как я вела себя по отношению к Райану. Стало очень неловко. Но какая-то часть меня все еще злилась на него за то, что он так недружелюбно вел себя со мной.

Райан откашлялся. Он мгновение колебался, но потом с усилием произнес:

– Пожалуйста, на будущее, не убегай от меня.

Я глубоко вздохнула и выдала простой ответ:

– Тогда не давай мне для этого повода.

Он задумчиво посмотрел на меня, потом слегка кивнул. Ему на лицо упала прядь волос, которую он быстро откинул назад и тихо сказал:

– Ладно.

Конечно, до настоящего перемирия еще далеко, но по крайней мере исчезло напряжение.

Вскоре к нашему столику вернулась официантка, все убрала и спросила, не хотим ли мы еще чего-нибудь выпить. Я отказалась и попросила счет. Пока мы ждали, ко мне медленно вернулось хорошее настроение сегодняшнего утра.

– Чем ты еще собираешься заняться? – поинтересовался Райан и водрузил на нос солнцезащитные очки, которые вынул из кармана футболки. Обалдеть! Ему не хватало только модельной стрижки и переговорного устройства в ухе, а так вылитый секьюрити.

– Хм… – задумалась я, поигрывая соломинкой. – Собственно, я хотела осмотреть кампус, а потом распаковать оставшиеся вещи.

Он кивнул, и, когда официантка принесла счет, я заплатила за нас обоих в качестве безмолвного предложения мира.

Платила Айви. Этот жест, вероятно, означал, что она предлагала мне мир, но какая-то часть меня воспротивилась. Почему, я не знал. Может, из-за того, что она, не моргнув глазом, оплатила счет в пятьдесят долларов – цена, на мой взгляд, возмутительно высокая для студенческого кафе. Или из-за того, что я сам хотел заплатить. Хоть завтрак и не был свиданием, я чувствовал себя немного неуютно. Чтобы хоть как-то внести свою долю, я тайком положил пять долларов чаевых.

Погруженный в свои мысли, я смотрел на стройную спину Айви, которая исчезла между столиками в направлении дамской комнаты. Мне показалась странной мысль, что следующие несколько лет мне придется проводить с этой девушкой довольно много времени. Хотя, если все пойдет гладко, охрана Айви Редмонд займет всего лишь несколько семестров, но все это время мой мир будет вращаться вокруг нее. Наши отношения с Айви могли перерасти в нечто большее, даже если бы моя задача заключалась лишь в том, чтобы сопровождать ее на лекциях, ждать перед туалетом и наблюдать за тем, как она живет своей жизнью. Постепенно я понял, почему у меня такая огромная зарплата. Быть чьим-то телохранителем означало нечто большее, чем стрелять или отгонять назойливых папарацци. Телохранитель сопровождал своего подопечного по жизни, видел, как тот смеется, плачет, и при этом секьюрити является неотъемлемой частью повседневности клиента. Отношения такого рода основывались на очень большом доверии, чего у нас с Айви пока не было. Если честно, в данный момент у меня отсутствовала уверенность, хочу ли я вообще строить с ней такие отношения.

Вот черт! И зачем только я на это согласился? От паники у меня перехватило дыхание, пришлось сделать пару глубоких вдохов и выдохов. И я понял, зачем это делаю. Айви – мой билет на свободу. Но это только начало. Ни больше ни меньше. Невзирая на это, мне придется потихоньку начинать склеивать эти напряженные отношения. В конце концов, не можем же мы при каждой встрече рвать друг другу волосы.