будем повторять то, что случилось в Надиле, – напоминает он, и мы с Костью морщимся.

– Она – по-настоящему юна, это точно. Она точно не может оказаться проклятой старой каргой в обличье красотки, – защищается Кость, а я, скрывая смех кашлем, вылезаю из ванны, чтобы обсохнуть.

– Если она попытается съесть мою душу, как та последняя, виноват будешь ты, – предупреждаю я Кость, и на его лице возникает похотливая усмешка.

– Тогда я оставлю ее ротик для себя, раз ты боишься, что не сладишь с ним, – хихикает Кость, и Скорпиус стонет:

– Сосредоточься на деле, ладно? Не забывай, кто владеет этой рабыней, и что это значит. Если она думает, что будет мертва задолго до того, как один из Орденов сможет ее купить, то Тиллео или один из его приспешников хочет устроить беспорядки. Такую заварушку, в которую мы не хотим попасть – по крайней мере, со спущенными штанами. Мы Скорпионы и в их игры не играем, так что держите голову на плечах, а члены – в штанах. Для собственной же безопасности, – предупреждает он и оглядывает меня и Кость.

– Это говорит нам тот, по чьему хозяйству только что елозили ручки этой рабыни, – замечаю я и улыбаюсь в ответ на его свирепый взгляд.

Скорпиус проводит рукой по лицу и вздыхает:

– Я ошибся. Думал, что возьму ее на слабо, и она отступит, – признается он, а я качаю головой и усмехаюсь. – Мы занимаемся этим ремеслом, наверное, раза в два дольше, чем Раба вообще живет на этом свете. Тем не менее такого развития событий я не ожидал.

– Поэтому это и весело, – говорит Кость, поигрывая бровями.

– В конце концов, приятно охотиться на тех, за чье убийство нам не платят, – признаюсь я, доставая чистую пару брюк из сундука и легкую жилетку до пола.

Но Скорпиус не согласен:

– Кто сказал, что, в конце концов, нам не придется ее зарезать?

– Не думаю, что она будет против, – вставляет Кость, в его черном взгляде сквозит жажда. – Ей нужна грубость, ей нужно быть на грани смерти, в ожидании катастрофы. Я вижу это в темных и развратных закоулках ее души, – заявляет он совершенно искренне, как будто за четверть часа, что она провела в нашем присутствии, он смог заглянуть в ее душу.

– Думаешь, она – сладкая конфетка с начинкой из цианида? – издеваюсь я, но Кость тут же кивает:

– Да, перец и шоколад отлично друг друга дополняют!

Я согласно мычу в ответ, заправляя свой вновь твердеющий член в штаны:

– Может, Скорпиус прав, насчет того, что мы должны быть осторожны в присутствии этой девицы? – признаю я нерешительно.

Я хочу поиграть с ней, но что, если мы ослабим бдительность и поплатимся за это? Тот факт, что этой хитрой кошке удалось заморочить головы сразу троим, говорит о том, что она может стать проблемой. А зная Тиллео, эта проблема может быть смертельно опасной.

– Может, гораздо безопаснее найти шлюшку из числа рабынь дома и трахать ее, пока мы здесь? – добавляю я, и Кость стонет в отчаянии.

Себя я успокаиваю тем, что в процессе можно будет представлять волосы цвета луны и глаза цвета звезд – и никто об этом не узнает. Мое семя будет в большей безопасности, вытекая из одной из домашних шлюх Тиллео, чем из какой-нибудь рабыни, которую ломали и исцеляли, которая пахнет смертью, а вместо рук у нее – клинки. Да и тайну моей личности никто не раскроет.

– А вы двое заметили, как она украла один из моих ножей? – рассеянно спрашивает Скорпиус, и я с удивлением слышу нотку веселья в его голосе.

Я был впечатлен ловкостью ее рук. Мне даже захотелось посмотреть, где в этом невесомом подобии платья она умудрилась спрятать нож.

– И ты не бросился на нее сразу? Что-то ты размяк, брат, – язвит Кость, и Скорпиус говорит:

– Мне просто было очень интересно, что она собирается с ним делать.

– Подставить тебя – самый вероятный вариант, – замечаю я.

– Возможно, – кивает Скорпиус. Его взгляд устремлен вдаль, словно он просчитывает все сценарии того, что может произойти. – Но Тиллео сто раз подумает, чем попытается на нас напасть. Я скорее перебью всех на Торгах, а потом сожгу это поместье дотла, чем буду плясать под его дудку. Он знает, что мы пришли за информацией и за тем, чтобы следить за нашими врагами. Это не Дорсин; Тиллео никогда не переходит дорогу не тем людям.

– Никогда не говори никогда, – укоряю я, и он хмуро смотрит на меня в ответ.

– Пойду поищу, с кем можно развлечься, – произносит Кость, поднимаясь с кровати.

– Держись подальше от этой рабыни клинка, – предупреждает Скорпиус – и он абсолютно серьезен.

Кость уже переступил порог шатра, и Скорпиусу приходится кричать:

– Будь осторожнее, пока мы не узнаем больше. И не смей оставлять никаких следов, Кость! Если тебе так невмоготу, то хотя бы приберись потом за собой и сотри память рабыне плоти.

– Это не первые мои Торги, папочка, – подначивает его Кость – он знает, как Скорпиуса бесит, когда его сравнивают с теми, кто произвел нас на свет. И, конечно, эбеновый взгляд Скорпиуса темнеет еще больше.

– Так хотя бы не болтайся без дела, Кость. Иди поговори с Лисицами, посмотрим, может, сможешь что-то выяснить о той охоте в Рассветном Дворе, где погиб тот лорд и все его преемники. Мы знаем, что это сделали они, и ты знаешь, как Киффин болтлива после нескольких хороших оргазмов.

– Нам что, правда, это интересно? – любопытствую я, и Скорпиус кивает.

– Да, нам нужно понять, кто отдал приказ об этой охоте.

Я улыбаюсь, зная, что Скорпиус только что помахал заманчиво пахнущей тряпкой перед носом гончей, которая живет только затем, чтобы выслеживать и приносить добычу хозяину. Теперь Кость будет занят выяснением того, что произошло в Рассветном Дворе, и, надеюсь, избежит неприятностей, в которые он так любит попадать.

С хищным блеском в черных глазах Кость выскользнул из шатра.

– Где она спрятала кинжал, который украла? – Скорпиус выбирается из ванны и достает свежую одежду из сундука у кровати.

На моих губах медленно расцветает улыбка, и я тихонько хихикаю от забавной мысли, что пришла мне на ум:

– Она взяла не только кинжал, но и ножны и спрятала уже не опасное лезвие между ягодицами.

Скорпиус словно бы неодобрительно качает головой, но я-то вижу, как в его глазах вспыхивает огонь.

– У этой крошки задница налитая, как член моряка, что после плавания сходит на берег. И раз уж она смогла так долго сжимать нож ягодицами, значит, все остальное у нее там