Его охватила ярость. Не следовало вообще прикасаться к Элси. Не надо было приглашать ее в свои личные покои. Теперь ей придется расплачиваться за его ошибки.

– Статья еще не опубликована, – сказал Гарсия. – Журналисты просят дать эксклюзивный комментарий.

Согласно протоколу, королю не следовало комментировать сообщения СМИ. Следовало делать вид, что ничего не происходит. Как в случае с исчезновением отца Фелипе.

Король Хавьер настаивал на том, что хватит только объявления об отречении его сына через несколько недель после свершившегося факта. Никто не отвечал на вопросы прессы. Скандал не утихал несколько недель, а потом дедушка скормил журналистам свежую сенсацию – Фелипе стал новым наследником.

Его отец жил и не тужил, поселившись в Канаде, где не знал о драме, упоминаемой каждые несколько месяцев в прессе Сильвабона. Его мать тоже уехала на далекий остров. Но люди продолжали осуждать.

Фелипе надеялся, что с Амалией все будет в порядке, когда он отправит ее в школу‑интернат. Но Элси?

Если она быстро уедет из страны, журналисты не смогут ее отследить. Следовательно, надо ускорить ее отъезд. Она, несомненно, не может путешествовать со своими прежними попутчиками после того, как эта история раскрылась.

– Скажи им: если они напечатают статью, я подам на них в суд, – отрезал Фелипе.

– Простите?

– Пригрози им! Они будут выжидать, а мы успеем вытащить ее отсюда.

Фелипе снова прочел статью, в конце которой было прикреплено видео. Проигрывание включилось автоматически. Его глаза защипало от слез, а сердце забилось как сумасшедшее. На видео Элси была в джинсах и футболке, с собранными в хвост волосами. Она выглядела до боли родной. Ее хриплый голос разбивал ему сердце. Она по‑доброму переглядывалась с матерью.

Он закрыл глаза, понимая, что после этого скандала Элси стала сильнее. Видео записал человек, которому она доверяла. Зная ценность воспоминаний, он решил использовать их ради получения денежной выгоды. Нельзя допустить, чтобы она снова страдала.

Он прекрасно понимал, что такое вторжение в частную жизнь, и смирялся с этим, когда семейные тайны выносились на всеобщее обозрение. Похороны. Свадьбы. Коронации. Даже простая прогулка по парку или посещение кафе. Он отлично знал, каково это, когда такие личные моменты выставляются напоказ, и всегда был начеку, чтобы его самые глубокие чувства были известны только ему самому.

Но в ситуации с Элси все намного сложнее. Это было глубоко личное общение умирающей матери с дочерью, которое никто не должен был видеть, не говоря уже о выставлении его в Интернете.

Нужно увезти Элси подальше, чтобы она была в безопасности и на свободе. У нее должны быть любовь, собственная семья и дети. Он все исправит, потому что не желает, чтобы она чахла под ярким светом фотокамер. Он обязан вытащить ее из Сильвабона.

Фелипе прошел мимо Гарсии:

– Я сейчас вернусь.

– Но, сэр…

Он взглянул на часы. Она уже уехала?

Глава 15

Суббота, 11:06

Фелипе пронесся мимо охранников через гостевое крыло прямо к апартаментам Элси. Он без стука открыл дверь и захлопнул ее за собой.

Она была там, и он испытал такое облегчение, что ему пришлось упереться рукой в стену, чтобы не упасть.

– Фелипе?! – удивленно воскликнула Элси.

На ней было бело‑голубое пышное платье, как в тот день в кафе несколько месяцев назад. Скромное, но сексуальное, с глубоким декольте, привлекающим внимание к ее красивой шее. Она уложила волосы в небрежный пучок. Массивные ботинки прибавляли ей роста, но она все равно приподняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Ты не должен быть здесь, – сердито прошептала Элси. – Это гостевое крыло. Тебя могут увидеть.

Фелипе не ответил. И даже не попытался успокоиться.

– Я уезжаю. – Она прерывисто дышала. – Посмотри на себя!

Ее взгляд скользнул по его телу, и ему показалось, что она на самом деле прикасается к нему. Он забыл, что надел парадный мундир.

Элси шагнула в сторону, когда он попытался приблизиться к ней.

– Ты это прислал? – Она указала на открытый футляр для мандолины на письменном столе у себя за спиной. Ее голос стал хриплым, она неуверенно улыбнулась ему. – Как тебе удалось так быстро подобрать нужный размер? Мой инструмент старый, и большинство современных футляров не подходят по размеру.

– Я заказал его некоторое время назад, – с трудом ответил Фелипе.

Она моргнула:

– Когда же?

– В ту ночь, когда ты пришла во дворец.

– Той ночью? – Она облизнулась, словно у нее пересохли губы. – Ты заказал его после того, как прогнал меня?

– Я не хотел, чтобы ты уезжала навсегда. – Он встал напротив нее и повел плечами. – Я не хочу, чтобы ты таскала мандолину в сломанном футляре. Этот инструмент дорог для тебя, и его надо оберегать.

Элси сжала пальцами мягкую ткань, в которую была завернута мандолина.

– Как ты угадал размер?

– Пока мы ужинали, мой помощник обмерил мандолину.

– Такого приятного подарка я давным‑давно не получала, – тихо сказала она.

Наступило молчание. Фелипе знал, что ей интересно, почему он пришел. Он не хотел говорить ей. Не желал смотреть, как меняется выражение ее лица. Она ему нравилась такой – красивой и сияющей.

– Тебе пора уходить. – Она коснулась рукой его щеки и сглотнула.

Он схватил ее за запястье и прижал ее ладонь к своему подбородку.

– Я отлично понимаю свои обязанности. Просто я не хочу их исполнять.

Она всмотрелась в его лицо.

– А чего ты хочешь?

Элси ждала ответа Фелипе, но он молчал. Судя по тому, как он напряжен, что‑то произошло.

Он был в полном облачении для коронации. Темно‑синяя ткань облегала его мощные бедра, а тесьма подчеркивала широкие плечи. Он выглядел так, словно прибыл из прошлого – властный, полный жизни, мужественный король.

– Ваше величество? – позвала она его.

Он обнял ее за талию, и она оказалась зажатой между его телом и столом. Она увидела желание в его глазах и, когда он скользнул рукой под ее платье, раздвинула ноги. В считаные секунды страсть довела их до крайности, и они закричали от удовольствия в дикой чувственной агонии.

Фелипе не мог смотреть на нее, когда все закончилось. Он был в ужасе.

– Прости меня. – Он откашлялся. – Этого не должно было случиться.

Ему вообще не следовало приходить к ней. В своем безрассудстве он не мог винить ни алкоголь, ни похмелье, потому что на банкете сделал всего три глотка шампанского. Он опьянел от желания и страсти. Контролировал свои эмоции всю жизнь, и вдруг так быстро потерял самообладание.

Он выругался:

– Прости. Я не предохранялся.

Она настороженно смотрела на него: