— Не нагадил в штаны-то? — с ухмылкой спросила она.

— Нет пока.

— Хорошо. — Крепкий мужик. И где же его бандиты? И мильтоны, которые на довольствии…

— Бабки, пошли вон отсюда!!! — рявкнула я, и в этот момент дверь от сильного удара снаружи чуть не слетела с петель.

Никого в проеме, естественно, не было. Солдатики притаились за дверью. Мечтая об отпуске, до которого было уже всего ничего. Перетопчутся!

— У меня двое заложников! — проорала я. — …Бабки, вон пошли, я сказала… Короче, мне терять нечего. Только суньтесь!

— Полоумная дура, — просипел из-за двери простуженный голос. — На что ты надеешься? Не усугубляй!

— Бабки, вон пошли, вашу мать!.. У меня заложники!

— А у нас твой дружок.

— Давайте сюда его! На счете десять стреляю в колено заложнику! Я не шучу! Раз… Два…

Пивной коммерсант горько взвыл. Так голосят палестинские женщины по убиенным жидами мужьям.

— Заткнись! — Я сильно ткнула заложника стволом пистолета в затылок. — Четыре… Пять… — И в этот момент коротко звякнул телефон на столе почтальонши.

— Ага, — произнесла она в трубку. — Спасибо, Настена. — И поставила аппарат на стойку. — Разговаривай.

О Боже! Да неужели?!! Я мечтала об этом почти двое суток!

— Дядя Алеша! — проорала я в трубку. — Узнал?

— А-а-а! — Слышимость была просто великолепной. — Здравствуй, красавица. Как твое ничего?

Та-а-ак. Паролями обменялись. Теперь о деле. Но сначала…

— Восемь… Девять… — крикнула я в сторону двери. — Я не забыла!.. Дядя Алеша, плохо мое ничего.

И тут диспетчер меня поразил.

— Я полностью в курсе, — спокойно заявил он открытым текстом. — Вчера на тебя был запрос по ментовским каналам. Из какой-то Палицы, кажется. Твоим делом уже занимаются. Подключили Александра Андреича. Так что не беспокойся, все под контролем. Но лучше где-нибудь отсидись пару деньков, чтоб никого лишний раз не дразнить, и проявляйся. Все уже будет о'кей. Есть, где отсидеться?

— Нету!

— Найди. Откуда звонишь?

— Подберезье. Большое село километров в двадцати от Пялиц. Здесь почта. Я удерживаю заложника. Не могу вырваться. Сдаваться?

— Нет… Впрочем, действуй по обстановке. И продержись пару дней. Тебя могут постараться убрать. Не давайся.

Легко сказать: «Не давайся», подумала я и еще разок шарахнула коммерсанта из Липецка пистолетом. А то он снова начал скулить.

— Все, удачи, Марина. Не отчаивайся. И больше сюда не звони. Я сегодня улетаю в Германию, так что трубу отключаю. Не дозвонишься.

Все ясно. Номер диспетчера сегодня же сменят. И я останусь без связи. Хотя все, что надо, они уже знают. Больше никуда звонить и не следует. Остается заботиться только о том, чтобы сделать отсюда ноги. Проблемка!

— До свидания, дядя Алеша.

— Удачи, Мариночка.

Диспетчер отключился, и сразу в трубке раздался голос Настены:

— Окончили разговор?

— Да, — ответила я и протянула трубку девице. — Спасибо.

Она дернула плечами и улыбнулась.

Патруль за входной дверью подозрительно затаился — ни вздоха, ни шороха. Бабки наконец тихонечко покинули свой насест. Почтальонша, как ни в чем не бывало, копалась в конвертиках. Коммерсант еще не обделался. Все хорошо. Все как по маслу.

— Эй вы, ублюдки! — крикнула я. — Где мой парень? Давайте сюда.

— Пошла ты! Его уже увели. Сдавайся!

— С-суки… — прошипела я и еще раз ткнула заложника пистолетом в затылок. — Слышь ты, как там тебя? Игорь… Где твоя тачка?

Коммерсантик молчал. И дрожал как осиновый лист.

— Где тачка?!! Где?!! Падла…

— Как-кая та-а-ачка? — Мужичок наконец смог с трудом разродиться парой корявых слов.

— Твоя!!! Какая… На чем сюда прикатил?

— На а-автобусе.

Почтальонша расхохоталась:

— Все «мерседесы» в ремонте. Бандитов пересажали. Пушка в ломбарде.

— Заткнись! — цыкнула я на нее.

Молодец девица, конечно, что не трясется от страха. Но то, что она к тому же еще получает удовольствие от всего, что происходит, меня просто бесило. Мне вот сейчас не до смеха. Может, я доживаю последний час своей жизни.

И сколько же надо времени ментам и солдатам, чтобы подтянуть сюда подкрепление? И что у них за подкрепление? Будет ли группа захвата? Будут ли снайперы? Есть ли у них вертолет? Или попрутся сюда на машинах? Лейтенантик в ментовской форме, конечно, уже сообщил обо мне по рации. И улей сразу же загудел. Все, кто поблизости, бросились к этой несчастной «Почте — Аптеке», как рыцари в Камелот на турнир, за победу в котором обещана целая дюжина девственниц. Только здесь вместо девственниц звездочки на погоны. Тоже неплохо, в каждом социуме свои ценности… И все-таки, есть ли у них снайперы и группа захвата? Или мне будут противостоять непредсказуемые дилетанты? Неизвестно, что хуже. Непрофессионалы могут забить на заложника и в припадке служебного рвения пристрелить и его и меня. Они могут сами полезть под мой пистолет, а убивать я никого не намерена. Еще чего не хватает! Они, наконец, могут… Да все они могут, быдло, которому дали поиграться с оружием! И все же лучше иметь дело с ними, чем со снайперами. А поэтому пора выходить.

Или сдаваться? Всего на два дня. Быть может, даже меньше. Но что за это время со мной успеют сделать менты? Страшно подумать! Успеют все, что захотят. И потом я не смогу за всю жизнь отмыться от этого. Они сломают мне все, и не важно уже будет то, что потом их жестоко накажут. Я не хочу, чтобы меня драли во все дырки колхозом, чтобы погубили моего будущего ребенка. Лучше сдохнуть. Лучше погибнуть в бою. Или попытаться сбежать. Скрыться всего на два дня…

— Эй вы, ублюдки! — крикнула я. — Сколько вас там?

— На тебя хватит. Сдавайся!

«Сдавайся»… заело пластинку. Сдамся только, если меня подстрелят, и будет никак не обойтись без больницы. Там менты в ближайшее время не успеют сделать со мной ничего ужасного. Кстати, идея! Почему бы самой ни поранить себя, если начнет припекать. Проверенный зековский способ: спичечный коробок от пупка влево, спичечный коробок вниз. В этом месте нет никаких жизненно важных органов. Туда можно смело втыкать заточку, если хочешь уйти от более серьезных неприятностей и отсидеться недельку в больничке.

Итак, на крайний случай у меня есть выход. Но только на крайний. А пока…

— Так! Слушай сюда, кто там главный, — начала я выдвигать ультиматум. — Первое, моего парня сюда. Второе, машину ко входу. Третье…

— А не пошла бы ты, тварь!

— …Третье, я сказала! Через двадцать секунд прострелю заложнице ногу! Потом руку!.. Ты слышишь меня, лейтенант?..