возникла проблема — у комсомолки Беловой не были проколоты уши, и она никак не могла надеть серьги. Проколоть уши прямо сейчас тоже было нельзя, прием был назначен на следующий вечер. Пришлось генералу Шарифу Камалю согласиться, что уши Вера проколет после Нового года и тогда же наденет серьги, не обязательно такие массивные, перед этим они заедут к ювелиру и Вера сама выберет себе украшение.

Ближе к вечеру Олег Леонидович нашел Веру по телефону в машинном зале и сообщил, что она завтра должна быть на приеме в посольстве, где он ее представит лично послу. После работы ее будет ждать его автомобиль, который отвезет Веру и Ольгу Петровну на шопинг.

Шопинг, — Вере понравилось это английское слово, — удался на славу. Было куплено отличное платье, почти, что в пол, которое, по мнению Ольги Петровны, подчеркивало отличную фигуру Веры и ее молодость. К платью было куплено французское белье, туфли, тоже французские. Кроме того, были куплены наряды и обувь для поездки в Александрию, а Вере даны рекомендации, когда и что надеть.

Впервые Вера за границей расплачивалась сама и почувствовала, что это чертовски приятно, когда у тебя есть свои деньги.

На прием за Верой зашла Ольга Петровна, которая оценила ее наряд, духи и ожерелье, подаренное Шарифом, как «супер».

Потом для Веры было все как в тумане, наверное, то же самое испытывала ее любимая героиня Наташа Ростова на своем первом балу. Перед самым началом приема ее представили послу Советского Союза, который с добрейшей улыбкой назвал ее символом советско-египетской дружбы и сказал, что страна гордится таким представителем молодого поколения.

До приезда Шарифа Камаля, Вера все время была рядом с военным атташе и его женой, и ей казалось, что все гости смотрят только на нее. Обсуждая ее изысканное, но такое непривычное платье, а главное, ожерелье на шее. К счастью, Шариф приехал довольно быстро. Переговорив пару минут с послом и его женой, он направился к Вере. Галантно поцеловал руку Ольги Петровны и поблагодарил ее за помощь, оказанную Вере Беловой, крепко пожал руку Олега Леонидовича и присоединился к их небольшой компании.

Когда Шариф оказался рядом, Вера попросила его никуда не уходить от нее. Услышав с ответ, что разве здравомыслящий мужчина отойдет от такой очаровательной девушки, как Вера Белова, несомненно, самой красивой и элегантной на этом приеме, она немного успокоилась. Затем к ним подходили какие-то важные господа, со своими спутницами, увешанными драгоценностями. Вера что- то отвечала им на английском языке, но больше говорил Шариф.

Апофеозом вечера был приход к их маленькой компании самого хозяина приема. Чрезвычайный и Уполномоченный Посол Советского Союза перекинулся парой фраз с генералом Шарифом Камалем и сказал изысканный комплимент о красоте и вкусе его спутницы, как будто увидел Веру в первый раз, а не разговаривал с ней меньше часа назад. Тут Ольга Петровна извинилась на русском языке, что им с Верой необходимо на пять минут удалиться, взяла Веру под локоток и потянула за собой. На удивленный вопрос Веры, куда они идут, жена военного атташе сказала, что мужчинам надо поговорить наедине. Шариф как освободится, ее найдет.

Генерал действительно нашел их минут через десять, Ольга Петровна сдала ему Веру, как она сказала, в целости и сохранности. Больше в течение всего приема Шариф Веру не оставлял. Они вместе сидели за столом, вместе танцевали, вместе пили кофе. Шариф уехал с приема одним из последних. После его отъезда Вера пришла домой, разделась из последних сил, как будто не отдыхала весь вечер, а занималась тяжелой работой, и почти сразу уснула. Усталая, но счастливая.

Глава 17. Высшее арабское общество

Проснулась Вера от звонка телефона. Звонила Ольга Петровна, которая, пожелав Вере доброе утро, сказала, что ей необходимо до поездки на работу зайти в административно-хозяйственный отдел посольства и по поручению посла получить подарки для семьи Шарифа.

В АХО (так было написано на двери) приходу Веры не удивились, дали расписаться в какой-то бумаге, и вручили два больших бумажных пакета с ручками. Придя домой, Вера первым делом заглянула в пакеты и увидела много интересных вещей, кроме больших, красивых коробок с конфетами Московской фабрики «Красный Октябрь», в пластмассовых коробках лежали два ножа или кинжала (поди, разберись, как это называется), один прямой, другой кривой, сделанные в Златоусте. Один большой и три поменьше платка из Павлова Посада, упакованные в красивые коробочки, четыре футляра, обитые синим бархатом, в которых лежали ажурные браслеты, наверное, золотые. Также золотые часы «Луч» на золотом же браслете и двое часов попроще, тоже на браслете, на которых было написано «Штурманские».

Пришлось звонить Ольге Петровне и просить объяснить, кому и что надо дарить. Жена военного атташе все доходчиво объяснила и пожелала удачи при ее знакомстве с родственниками генерала Шарифа Камаля.

Наконец наступило тридцать первое декабря 1960 года и Вера в своем новом сине-белом костюме, «а ля морячка» с двумя пакетами подарков и сумкой со своими вещами уселась в поджидающий ее Кадиллак Эльдорадо с Шарифом Камалем за рулем.

Три часа поездки с любимым и Вера Белова впервые увидела море. Бескрайная, сине-голубая гладь, сливающаяся вдалеке с синим небом, за сплошной зеленой линией из южных деревьев, с кораблями вдали и белой парусной яхтой, идущей недалеко от берега, настолько поразила ее, что советская комсомолка совсем забыла про скромность. Несмотря на то, что Кадиллак ехал в левом ряду шоссе, и рядом шли другие машины, она вытянула голову и правую руку за ветровое стекло, так, что ветер затрепетал ее русые волосы и внезапно, от полноты чувств, радостно закричала «е-е-е-ей». Потом, на всякий случай, посмотрела на Шарифа и, увидев его поощрительную улыбку, еще больше высунулась из шикарного автомобиля, наслаждаясь скоростью, молодостью и красотой окружающего мира.

Вилла Камаля Аббаса под названием «Счастливое место» стояла на самом берегу моря и была окружена от всего мира белой каменной стеной высотой метра три. Выше этой стены были видны только верхняя часть растущих деревьев. Самого дома видно не было. Ворота открылись сразу, как только они к ним подъехали, и Вера оказалась в саду из сказок тысяча и одна ночь. Несмотря на то, что было довольно прохладно — видимо, сказывалась близость моря — работали фонтаны, которые журчали небольшими струйками из античных полу разбитых амфор, мраморных емкостей, стилизованных под морские раковины, или просто из причудливых гранитных обломков. Шелестели листьями какие-то южные аккуратно подстриженные растения и различные пальмы. Слышались голоса птиц. Вера