– Я бы с радостью, но обещала вечером зайти к Марии Афанасьевне.

– Да? А может, я туда за тобой заеду? Она ко мне хорошо относится.

– Она ко мне плохо относится. Поэтому не стоит.

– Что-то случилось? Вы повздорили?

– Ну да.

– Слушай, а если в обеденный перерыв? Часа полтора сможешь выбрать? Я привез тебе подарок из Китая.

– С добрым утром, тетя Хая, вам посылка из Шанхая!

– Ладка, я тебя обожаю! Ну так что?

– Давай! Сможешь подъехать к двум? У нас там рядышком есть недурное заведение.

– А у вас там стоять можно?

– Позвони за десять минут. Я выскочу. А у кафе есть парковка.

– Договорились! До встречи!

Я обрадовалась, разговор с Егором перебил неприятное послевкусие от встречи с бывшей свекровью.

В вестибюле я столкнулась с Лидой. Она обрадовалась.

– Привет! Выглядишь просто супер! И, похоже, у тебя уже кто-то завелся? А?

– Ну… – смутилась она, – еще нет, но… может быть! И все благодаря вам!

– Знаешь, давай на «ты»! Мы же скоро будем одной семьей.

– А папа, он вам… то есть тебе, звонит?

– Сегодня первый раз позвонил. Говорит, возможности не было. А так только сообщения присылал. Вот, взгляни, как он там развлекается! – Я показала ей фотографию с рыбиной.

– Здорово! Как я за него рада! Он вообще-то суровый чел, хотя и добрый. А тут улыбка во весь рот! Надо же… Ой, мне пора, Ладочка!

– Анютка в порядке?

– Да! Она в саду.

И вдруг я подумала: я сапожник без сапог. Надо мне тоже поехать к Элеоноре, моей школьной подружке, потрясающему стилисту и парикмахеру, к которой я не раз уже отправляла своих подопечных и результат всегда был стопроцентным. Надо бы и мне перед встречей с моим бронебойным генералом навести немыслимую красоту, но так, чтобы он ничего не понял, просто увидел бы и ахнул. Ничего радикального, просто новая стрижка. А вдруг Ванечке новая стрижка не понравится? Да ерунда! Он ничего не поймет. Сказано – сделано! Я позвонила Эльке.

– Привет, подруга!

– Ох, Лада, спасибо тебе!

– За что?

– За цепную реакцию!

Я решила, что ослышалась.

– За что?

– Ну, ты ко мне всяких мымр присылаешь, я из них делаю конфетки, и все их окружение тоже жаждет ко мне попасть. Я, кстати, одна уже не справляюсь. Пришлось взять еще девочку. А у тебя что? Еще для меня мымра?

– Ну, в известном смысле. Сама хочу отдаться в твои умелые руки.

– Есть повод?

– Да нет… просто…

Мне не хотелось пока всем рассказывать про моего генерала. А еще я позвонила Сергею, Ксюхиному мужу. Считала себя обязанной что-то предпринять.

– Сережа, можешь сейчас говорить?

– Привет, Ладочка! Да, если быстро.

– Сережа, надо встретиться. С глазу на глаз. Хорошо бы завтра. Поговорить надо.

– О чем это?

– Ну, о Пашке… о Ксюхе.

Он молчал. Похоже, ему этот разговор был неприятен.

– Ладочка, знаешь… Я лучше сам попробую со всем разобраться. – В голосе прозвучало раздражение.

– Дело твое! Извини.

Странно. Он вообще-то прекрасно ко мне относится. Но, видимо, там и вправду завелась какая-то дама… И что я с этим поделаю? Они с Ксюхой живут уже более четверти века. Седина в бороду… Господи, какое счастье, что Ваня мой не женат и я не разрушу ничью семью. Надо просто попробовать поговорить с Ксюхой. Ссора с ней отравляла мне жизнь. Но сейчас пора заняться работой.

Без десяти два позвонил Егор. Я накинула пальто и вышла из здания. Егор стоял возле машины. Высокий, красивый, радостно улыбающийся.

– Привет, Лада!

– Привет!

Едва мы сели за столик, как Егор протянул мне красивый пакет.

– Вот, держи, тетя Хая!

– А что это?

– Это очень красивая вещь, выбирал долго-долго!

Я сунула руку в пакет, там была какая-то тряпочка, прикрытая шелковой тонкой бумагой. Я в нетерпении сорвала бумагу и увидела невероятной красоты шелк. Пестрый, в цветах.

– Как красиво!

– Да ты достань, это что-то вроде кимоно.

– Ой, и вправду. А я думала, просто ткань! Ох, какая расцветка…

– В Шанхае есть магазинчик, где продает свои изделия один художник. В фасонах он придерживается традиций, а вот ткани у него с современным рисунком, там нет драконов и всей этой рыночной пошлятины. И ткань не атласная… Нравится?

– Не то слово! Спасибо тебе огромное, Егор!

– На здоровье! Подразумевается, что это домашнее платье, но, мне кажется, его можно и на люди надевать.

Я сразу представила себе, как надену эту красоту на голое тело… для моего генерала.

– Ладка, а ты потрясающе выглядишь! Что-то случилось за это время?

– Да. Случилось! – расплылась я в идиотской улыбке.

– И что же? – как-то сухо и настороженно спросил Егор.

– Я влюбилась! И выхожу замуж!

– Да? Поздравляю. И кто же этот счастливец? Вот не думал… Как там у Вильяма нашего Шекспира? Нет месяца, и целы башмаки?

– Представь себе!

А ведь именно этой цитаты я ждала, когда впервые подумала о реакции ближайшего окружения.

– А знаешь, у Вильяма нашего Шекспира ни слова не говорится об экзотических красотках у Гамлетова папаши, которые в соцсетях трындят о своей неземной любви с моим покойным мужем.

– Права! – хлопнул он в ладоши. – Кругом права. Прости! Я привык к стереотипам. И кто же все-таки этот счастливец?

– Сбитый летчик.

– Это как?

– Ты что себе представил, если говорить о стереотипах? Какого-нибудь спившегося художника-неудачника? Да?

– Ну, я еще не успел даже оформить мысль…

– Егор, стереотипы – губительная штука иной раз.

– Так кто же все-таки он?

– Он и вправду был летчиком-испытателем, но уже два года не летает, носит звание генерал-майора и «Героя России».

– Позволь, но почему же он сбитый, твой бывший летчик?

– Потому что я сразила его наповал! Сбила с ног и с толку!

– Господи, Ладка, что с тобой? Ты сроду таких вещей не говорила.

– Понимаю! Просто я все время как пьяная от любви, Егорушка! У меня крыша едет!

– Да не едет, а уж съехала и ее унесло ураганом…