Чтобы соблюсти торжественность момента я громко постучала. А потом открыла двери. Служанки, которые до этого момента ловили игривого колобка, сделали вид, что прибирают в комнате.

- Вот, решил прибрать. Ненавижу находиться в грязи, - послышался гордый голос.

- Иса капка не ам! – гордо сообщил мне пушистый восьмилапый колобок. Я поймала его на руки, спасая от невидимой голодной лисы.

- Молодец, защитился, - улыбнулась я, пытаясь распутать кокон из пеленок.

- И какой умник решил его закутать? – спросила я, срывая тугой шарик из тряпок. – Где эта светлая голова?

- Он замерз, - мрачно произнесло его величество, не роняя своего достоинства. Мне казалось, что его глаза видели Вьетнам. Так говорят про старых военных.

- Он лапу натер, - мрачно произнесла я, высвобождая пушистую попу от плена. 

- Это было намного легче, чем я думал. В этом нет ничего сложного.

 Риордан все еще сохранял достоинство и непререкаемый авторитет.

- Отлично! – обрадовалась я, сгружая пушную шапочку папе на руки. – Еще часик посидите, чтобы я закончила расчеты? Просто у вас там недостача ого-го. Я остальные документы проверю. Я рада, что вам легко удается справиться с малышом. Одну минутку!

- Нет! Поигрались и хватит, - остановил меня ледяной голос.

- Может, все-таки признаете, что сидеть с ребенком не так просто? – миролюбиво улыбнулась я.

- Нет, - заявил упрямец. – С чего я должен это признавать? Ничего сложного в этом нет.

- Когда рядом суетятся служанки, - ядовито заметила я, шумно втянув воздух. Я злилась на его упрямство. – А я одна справляюсь.

- Ты – женщина. В тебе это заложено, - твердо произнес Риордан. – В мужчинах этого нет.

Мне срочно требовался танк, чтобы сдвинуть его упрямое величество с его точки зрения. Что с ним? Я его обидела? Он сам согласился. 

Мы вышли за двери. Я с нетерпением отличницы ждала, когда проверят мою работу. Закусив губу, я предвкушала удивленное лицо.

 Дверь открылась передо мной. Возле стола стоял слуга-надзиратель.

Я гордо протянула листок.

- Здесь недостача. Я все перепроверила, - заглянула я через плечо. Пушистая шапочка чуть не свалилась на бумаги. Но повисла на моих волосах. А потом шустро взобралась наверх.

- Ерунда, - послышался ледяной голос. Слуга стоял возле стола и кивал.

- Не может быть! – возмутилась я, но осторожно.

- Если я сказал – ерунда. Значит, ерунда, - ледяной взгляд смерил меня.

Я вздохнула, понимая, что спорить бесполезно. А быть няней для наследника и репетитором по математике для короля, я не потяну.

- Отнеси приказ. Я его только что подписал, - послышался холодный голос. Слуга принял из его рук бумажку. Скрючившись в поклоне, он двинулся к двери.

Дверь закрылась. Прошло минуты две.

- За мной, - негромко произнес Риордан. Я обиженно поплелась за ним.

- Обиделась? – послышался голос надо мной. – Придется привыкнуть.

- Вы сказали, что все это ерунда, - усмехнулась я, осматриваясь по сторонам.

- Нет. Ты абсолютно права. Я сам не первый раз такое вижу. Приказ казнить, я уже отдал, - слышался голос. Я старательно отводила взгляд.

- Тебе придется понять одну вещь. Король – это непререкаемый авторитет. Король не имеет права на ошибку. Как только король допускает ошибку, его авторитет падает. Его слово обесценивается, - слышался спокойный голос.

- Понимаю, - я опустила голову. Шапочка жевала мои волосы.

- Поэтому главная задача короля – сделать так, чтобы его ошибки не были видны. Одна моя ошибка – нанять няню из местных, чуть не стоила вам жизни. Пошли слухи. Пришла смерть, - слышался голос. – Придворные умеют молчать. Я дал понять, что разбираться не буду.

Паукан сопел и смачно чавкал моей шевелюрой.

- Мне пришлось убить половину замка, чтобы вторая половина научилась держать язык за зубами, - прозвучали страшные слова. – Удивлена? Мой дед делал тоже самое. И теперь все уверены, что я – обычный человек.

Я вздохнула, рассматривая узор на ковре. Теперь я понимала, как была неправа.

- Люди ненавидят арахнидов. Для них это что-то мерзкое и опасное. Мой дед приказал уничтожить все упоминания про арахнидов. Чтобы люди представляли нас уродливыми пауками. Чтобы у людей и в мыслях не промелькнуло, что мы умеем принимать их облик, - произносил негромкий голос, растворяясь в пустоте комнаты.  

С меня чуть не свалился сонный и уставший наследник. Он ерзал, пытаясь устроиться на моей голове. В самых страшных снах няни им снятся дети, которые умеют бегать по потолку и садиться на голову.

- Я  вынужден притворяться человеком. Мой сын вынужден будет притворяться человеком. Скоро придется показать его людям. Ты должна приучить его принимать облик человека.

Я кивнула, осторожно снимая пушистую попу с головы. Во избежание всяких приятностей, я по стеночке поползла к двери. Не поднимая глаз.

- Я долго думал, что чувствую  к тебе, - послышался задумчивый голос в спину.

В такие моменты в фильмах героиня обычно замирает сусликом. Она тревожно смотрит в неведомую даль отношений. Словно пытается высмотреть там белое платье и два кольца. Взгляд у нее глупый и растерянный. Словно помимо колец и пеленок она видит горы немытой посуды, стоячие носки и скромный букетик цветов два раза в год: «На. С праздником!». И сквозь все это она пытается разглядеть великую любовь.

Я сейчас ничем не отличалась от прозорливой героини. Для которой любовное откровение всегда является сюрпризом. Как будто до этого мужик лежал бревном, не подавая никаких признаков заинтересованности. А тут на тебе! Ожил!

- Мне все равно, -  тихо произнесла я. И стиснула зубы.

- Если бы было все равно, то ты бы уже ушла, - послышался голос за моей спиной. – Я ненавижу тебя.

- Я тоже не питаю к вам симпатии, - произнесла я, делая глубокий вдох для храбрости.

- За твои глаза. За твои волосы. За твои губы. За то, что во мне просыпается чудовище. И мечтает о тебе. За удушающие видения. В самый ненужный момент, - произнес голос. – Оно пытается соблазнить меня тобой. Чтобы я поддался искушению.

Я решила не задерживаться в оплоте чудовищной любви и обожания. Наследник тихо сопел у меня на руках. Он очень устал за день. Я тоже.

Я уложила малыша в колыбельку. Заботливо накрыла одеялом. Пощекотала пушистую лапку. Доползла до кровати. И рухнула в подушки.

Говорят, няни спят чутко. Но как убитые. Всегда существует вероятность, что шаловливые пальчики найдут розетку. Любопытные ручки покрутят газовые вентили. А веселые ножки ловко заберутся на подоконник. При этом гора игрушек останется нетронутой.