позволено абсолютно всё, потому что это логично. Дракон не может терзаться смутными сомнениями, когда не находит для этого рациональных оснований. Дракон не будет годами переливать из пустого в порожнее, когда ему всё ясно. Если факт отвергнут, дракон очень быстро перестраивает всю систему выводов, которые следовали из этого факта. Он не будет всю жизнь поступать в соответствии с выводами, которые некогда следовали из давно опровергнутого факта, а люди вполне на это способны.

Но что в итоге? Благодаря своим блистательным способностям, дракон после всего лишь одного умозаключения может превратиться из прекрасного и возвышенного существа в омерзительное чудовище буквально за сутки. Дракон похож на великолепный корабль, в котором нет водонепроницаемых перегородок. Одна небольшая пробоина, и такой корабль тонет. А человек «остаётся на плаву», получив даже несколько куда более значительных пробоин.

— Вот уж не думал, что глупость столь спасительна. Неужели люди совершеннее драконов только тем, что хуже соображают?

— Дело не в глупости, как таковой. Дело в Божьей искре вдуше человека, которую оказывается почти невозможно потушить холодной водой логики. Для дракона Бог — это доказанная теорема. Дракону ничего, кроме разума, не надо для того, чтобы выбрать путь служения Богу. И если дракон хочет приблизиться к Богу, ему для этого вполне достаточно развивать свой разум, ничего другого не требуется, другие силы души нет необходимости развивать, вот они и не развиваются.

— Но драконы — тонкие ценители красоты, и я думаю, что способность любить у вас ничуть не менее развита, чем у людей.

— Это так. Но у драконов и эстетическое чувство, и чувство любви сильно отличаются от человеческих. Если дракон любуется цветком, в его душе происходит совсем не то, что в душе человека. Чувства дракона очень рациональны. Красиво, значит гармонично, а гармонично, значит разумно. Дракон воспринимает геометрию цветка, она его восхищает, такова природа его эстетических восторгов.

— Но причём здесь любовь?

— При том же самом. Вот скажи мне, если ты хочешь быть счастливым, то какой путь должен избрать: всех любить или никого не любить?

— Риторический вопрос.

— А к какому количеству людей ты испытываешь сильное отвращение?

— К значительному количеству.

— Но ведь это нелогично. Ты сам себе перекрываешь путь к счастью.

— Так трудно сердцу приказать!

— А дракон это умеет. Сердце дракона полностью подчинено разуму.

— Но тогда получается, что любовь дракона искусственная, фальшивая, ненастоящая.

— Это по человеческим меркам. Любовь дракона — нечеловеческая, но она очень даже настоящая, потому что она живая. Дракон гармонизирует отношения с другими драконами, он делает эти отношения красивыми, то есть рациональными. Это очень сложная творческая задача. Дракон последовательно, шаг за шагом, устраняет из отношений все элементы дисгармонии, всё, что портит эти отношения, всё, что в них есть некрасивого, деструктивного, мешающего. Драконьи пары увлеченно созидают свой брак, с филигранной тщательностью устраняют из своих отношений всё, что их портит. Кто-то из людей сказал, что люди слишком несовершенны для такого совершенного института, как брак. А вот драконы достаточно совершенны для брака, в этом и секрет драконьей любви.

Дракон никогда не может оскорбить дракона, потому что это идиотическое действие, направленное на разрушение гармонии. Дракон никогда не впадает в гнев, потому что гнев — это стихия хаоса, то есть неорганичная для дракона стихия. Дракон охотно жертвует чем-то своим ради любимой, ведь слишком легко просчитать, что иначе гармония недостижима. Дракон создаёт совершенные отношения, потому что влюблён в совершенство, и если ему удаётся приблизиться к совершенству, это вызывает в нём такой восторг, какой людям трудно представить. Отношения в драконьих семьях столь гармоничны, что муж и жена становятся без малого единым существом. Ну, давай, скажи мне, что тут что-то не так.

— Эол, извини, но это что-то слишком правильное.

— Вот воистину человеческая мысль. Разве красоты и гармонии может быть слишком много?

— Но в такой любви есть что-то… механическое.

— Совсем не механическое, потому что машина — мёртвая, а дракон — живой. Просто это нечеловеческая любовь, и человеку её не понять.

— Ну хорошо, сам скажи, что тут не так. Что потеряли драконы, развивая рациональную сторону своей природы?

— Можно ли построить дом, имеющий единственную, причём очень хрупкую опору, например, карандаш? Человек этого не сможет, а дракон сможет, тут надо просто безупречно уравновесить массы. Такой дом будет гениальным произведением инженерной мысли. Но будет ли он устойчив? Любой дурак свалит такой дом одним пинком. Вот так же и драконье совершенство, которое строилось исключительно на рациональности, оказалось очень неустойчивым. Отними у дракона логику, и тут же рухнет всё здание его личности. Неразумный дракон на порядок беспомощнее неразумного человека, а разум можно сокрушить с помощью одного изощрённого софизма. Человек совершеннее дракона не потому что глупее, а потому что не имея достаточно сильного разума, он начал развивать в себе другие качества, он искал и находил внерациональные способы достижения духовной цели. Если любовь дракона опирается на разум, и этого достаточно, то на что может опираться человеческая любовь? На Бога. И если даже не на Самого Бога, то на то, что имеет Его Источником.

Изначально дракон превосходит человека, но потенциально человек превосходит дракона. Человек поставлен Богом в куда более неблагоприятные условия, чем дракон. Само бытие Бога для дракона совершенно очевидно, а для человека отнюдь не очевидно. Дракону не надо верить в Бога, он просто знает, что Бог существует. Человеку нужна вера, и обрести эту веру порою так трудно, что я просто диву даюсь, как вам это удаётся. Я долго не мог понять, что такое эта ваша вера. Сначала думал, что это способность принимать истину без доказательств, что не делает чести человеческому интеллекту. Потом понял, что речь о другом. Вера — это чувство Бога. Это удивительный талант, которым люди наделены в разной степени, а кто-то и вовсе не наделён, но ни у одного дракона этого чувства нет вообще, оно атрофировалось за ненадобностью. А человек способен так явно чувствовать, что Бог существует, что никакие доказательства ему не нужны даже не потому, что он не рационален, а потому что рациональные доказательства — ничто по сравнению с этим удивительным чувством. Драконы уверовали, потому что увидели, а люди блаженны, потому что не видели, но уверовали.

Вера не только даёт человеку знания, она являет собой великую созидательную силу, она может двигать горами, преображать вселенную. Драконы от рождения владеют телекинезом, для меня переместить предмет на тысячу километров так же естественно, как для тебя взять в руки предмет, который находится в метре от тебя. Человек