крикнул Кулл. “Поспеши в лагерь и прикажи людям сесть на лошадей! Я иду по следу Фелгара”.

И, вскочив на одну из лошадей, он исчез. Брул вскочил на другую и поскакал к лагерю. Старуха смотрела им вслед, дрожа от нечестивого веселья. Через некоторое время она услышала стук множества копыт, проезжающих мимо города.

“Хо-хо-хо! Они скачут навстречу восходу солнца – а кто скачет обратно из-за восхода солнца?”

Всю ночь Кулл скакал, стремясь сократить отрыв, которого добились фарсунианин и девушка. Он знал, что они не осмелились остаться в Зарфхаане, и поскольку море лежало на севере, а Турания, древний враг Фарсуна, на юге, то для них оставался только один путь – дорога в Грондар.

Звезды бледнели, когда крепостные стены восточных холмов резко высились на фоне неба перед королем, и рассвет крался над лугами, когда усталый конь Кулла с трудом преодолел перевал и на мгновение остановился на вершине. Здесь, должно быть, прошли беглецы, поскольку эти утесы тянулись по всей длине границы с Зарфхаанааном, а следующий ближайший перевал находился во многих милях к северу. Зарфхаана'ан в маленькой башне, которая возвышалась на перевале, приветствовал короля, но Кулл ответил жестом и поехал дальше.

На гребне перевала он остановился. Там, за перевалом, лежал Грондар. Утесы на восточной стороне поднимались так же резко, как и на западной, и у их подножий бесконечно простирались поросшие травой земли. Его глазам предстали мили за бесчисленными милями высокой колышущейся саванны, казалось бы, населенной только стадами буйволов и оленей, которые бродили по этим диким просторам. Восток быстро багровел, и когда Кулл сел на своего коня, солнце вспыхнуло над саваннами подобно дикому пламени пожара, отчего королю показалось, что все заросшие травой земли охвачены пламенем, выделяя неподвижного всадника на фоне его пламени, так что этот человек и лошадь казались единой темной статуей на фоне красного утра для всадников, которые только въезжали в первые ущелья перевала далеко позади. Затем он исчез из виду, когда поскакал вперед.

“Он скачет навстречу восходу солнца”, - пробормотали воины.

“Кто возвращается с восхода солнца?”

Солнце стояло высоко в небе, когда отряд нагнал Кулла, король остановился, чтобы посоветоваться со своими спутниками.

“Рассредоточь своих пиктов”, - сказал Кулл. “Фелгар и графиня попытаются повернуть на юг в любое время, потому что ни один человек не осмеливается заходить в Грондар дальше, чем это необходимо. Они могут даже попытаться пройти мимо нас и вернуться в Зарфхаану.”

Итак, они ехали в открытом строю, пикты Брула двигались, как поджарые волки, далеко на севере и юге.

Но след беглецов вел прямо вперед, наметанные глаза Кулла легко отслеживали путь в высокой траве, отмечая места, где трава была вытоптана и примята лошадиными копытами. Очевидно, графиня и ее любовник ехали одни.

И они поскакали дальше, в дикую страну Грондар, преследователи и преследуемый.

Как Фелгару удавалось удерживать это лидерство, Кулл не мог понять, но солдаты были вынуждены щадить своих лошадей, в то время как у Фелгара были лишние кони, и он мог пересаживаться с одного на другого, таким образом сохраняя каждого сравнительно свежим.

Кулл не отправлял посланника к королю Грондара. Грондарианцы были дикой наполовину цивилизованной расой, о которой остальному миру было мало известно, за исключением того, что их рейдовые отряды иногда выезжали из заросших травой земель, чтобы прочесать границы Турании и меньших наций с факелом и мечом. На западе их границы были четко обозначены и тщательно охранялись, то есть их соседями, но как далеко на восток простиралось их королевство, никто не знал. Смутно предполагалось, что их страна простиралась до и, возможно, включала в себя то обширное пространство неприступной пустыни, о котором в мифах и легендах говорится как о Конце света.

Прошло несколько дней быстрой езды, так и не было видно ни беглецов, ни кого-либо другого из людей, когда пиктский всадник заметил группу всадников, приближающихся с юга.

Кулл остановил свой отряд и ждал. Подъехал и остановился на некотором расстоянии отряд примерно из четырехсот грондарианских воинов, свирепых, худощавого телосложения мужчин, одетых в кожаные одежды и грубые доспехи.

Их предводитель выехал вперед. “Чужеземец, что ты делаешь на этой земле?”

Кулл ответил: “Мы преследуем непокорную подданную и ее любовника и едем с миром. У нас нет разногласий с Грондаром”.

Грондарианец усмехнулся. “Мужчины, которые путешествуют в Грондаре, держат свои жизни в верных руках, незнакомец”.

“Тогда, клянусь Валкой”, - прорычал Кулл, теряя терпение, - “моя правая рука сильнее в защите, чем весь Грондар в нападении! Отойди, пока мы не растоптали тебя!”

“Копья на отдых!” - раздался отрывистый голос Келкора; лес копий опустился как один, воины наклонились вперед.

Грондарианцы отступили перед этим грозным отрядом, неспособные, как они знали, противостоять открытой атаке полностью вооруженных всадников. Они отступили в сторону, угрюмо оседлав своих лошадей, когда валузийцы пронеслись мимо них. Предводитель крикнул им вслед:

“Скачите дальше, глупцы! Кто ускачет за восход солнца – не возвращайтесь!”

Они ехали, и хотя отряды всадников кружили по их следам на расстоянии, как ястребы, и ночью они несли усиленную охрану, всадники не приближались, и никто никоим образом не беспокоил их.

Поросшие травой земли продолжались, и ни один холм или лес не нарушали их монотонности. Иногда они натыкались на почти стертые с лица земли руины какого-нибудь древнего города, немые напоминания о кровавых днях, когда много веков назад предки грондарианцев появились из ниоткуда и покорили исконных жителей земли. Они не встретили ни одного населенного города, ни одного из грубых жилищ грондарианцев, поскольку их путь пролегал через особенно дикую, малонаселенную часть суши. Стало очевидно, что Фелгар не собирался поворачивать назад; его след вел прямо на восток , и нельзя было сказать, надеялся ли он найти убежище где-нибудь в этой безымянной земле или просто хотел утомить своих преследователей.

Долгие дни езды, а затем они прибыли к великой реке, извивающейся по равнине. На его берегах травяные угодья резко обрывались, а за ними, на дальней стороне, до горизонта простиралась бесплодная пустыня.

Древний человек стоял на берегу, и большая плоская лодка плыла по мрачной поверхности воды. Человек был в возрасте, но могучего телосложения, такой же огромный, как сам Кулл. Он был одет только в рваные одежды, казавшиеся такими же древними, как и он сам, но в этом человеке было