Мы с дочкой любовались красочными картинками и читали друг другу вслух по очереди. Безусловно, я читала чаще и мои отрывки были больше. Я меняла голоса, старательно изображая то ежика, то зяблика, то Бармалея, то Аленушку, то Бабу-Ягу.

Мы с удовольствием читали и заучивали наизусть стихи, предпочитая их прозе: ритм завораживал, убаюкивал, опутывал детское сознание, заполняя его божественной музыкой слова. Мы тренировались не просто зазубривать стихотворные строфы, но и оценивать смысл выученного, чтобы потом небрежно, «к слову», процитировать кого-нибудь из классиков отечественной поэзии.

Дочь росла, и я с недоуменным разочарованием, переходящим в обжигающую обиду, отмечала, что к книгам она не тянется. Да, она принимала мое предложение почитать, но никогда не делала этого сама, предпочитая другие развлечения.

Я нашла миллион советов по воспитанию у детей любви к чтению, ознакомилась с сотнями всевозможных методик. И решила смириться со сложившейся ситуацией, не заставлять, а просто подождать, пока дочка сама не захочет получать удовольствие от диалога с книгой.

Все-таки ребенку сложно осмысленно читать: для него это такой же труд, как решать математические уравнения или заучивать неправильные английские глаголы. Или как для взрослого учиться водить автомобиль: порой нужно преодолеть себя, пережить слезы, страх, неуверенность в своих силах, депрессию и перспективу развода с мужем, по наивности взявшим на себя роль первого автоинструктора. А потом, через много сотен километров и миллионов навеки утраченных нервных клеток, почувствовать себя за рулем уверенно и спокойно.

Признаюсь: мне было тяжело, и школа этому в немалой степени поспособствовала. В конце первого класса моя дочка едва уложилась в навязываемые школой нормативы техники чтения. И я сгоряча решила посвятить лето «тренировкам»: заставить дочку каждый день читать вслух определенное количество страниц, но вовремя одумалась.

Возможно, нас спасли именно мои терпение и понимание. В этом году технику чтения проверяли по новой методике, которая учитывала не только количество оттарабаненных слов, но и понимание смысла прочитанного. Мне было несказанно приятно узнать, что моя дочка отлично справилась с этими тестами.

Конечно, наивно просто сидеть и надеяться на чудо. Ребенок не станет великим ценителем лучших образцов отечественной и зарубежной классики внезапно. Но я уверена, что маленький человек не сможет разминуться со своим важным и верным другом — книгой, если в семье, где он растет, любят и ценят печатное слово. Если родители уважают огромные миры, открываемые книгами, и показывают это ребенку.

А что если взглянуть на своих домашних питомцев не как на подопечных и подчиненных, а как на учителей?

Меня всегда восхищала честность в отношениях в собачьей стае. Выгуливая собаку в компании подобных ей бойцовых и своенравных псов, я любовалась четко выраженной иерархией их компании. Вожаком стаи признавался самый сильный и отважный зверь, обладающий явными преимуществами перед прочими четырехлапыми и хвостатыми собратьями. А не тот, у кого были самые крутые хозяева или самая длинная родословная. Каждый из псов отлично осознавал свое место и не пытался занять чужого, как это частенько делают люди. В прямолинейном и откровенном до жестокости собачьем социуме не было серых кардиналов, скрытых манипуляторов, голых королей, калифов на час, дураков начальников, подхалимов подчиненных — всего того множества образов и характеров, которые так часто встречаются среди людей.

Думаю, что благодаря собачьему примеру в моих отношениях с дочкой не было лишних капризов, упрямства и прочих обязательных атрибутов проверки на прочность. Опасаясь гнева других мам, я все-таки позволю себе сказать, что опыт в дрессировке упрямой собаки, имеющей генетическую предрасположенность к гладиаторским боям и к травле быков, значительно помог мне воспитывать собственного ребенка. Заслуженный статус хозяйки страшного клыкастого зверя научил меня не кричать, отдавая приказы, не плакать и не сдаваться, наталкиваясь на неповиновение и своенравие, а спокойно и трезво разруливать ситуацию, добиваясь признания своего лидерства и старшинства.

Однажды подруга, чей сынишка был ровесником моей дочки, допрашивала меня: как я кормлю дочку так, что она не отказывается, не капризничает и не устраивает скандалы? Я совершенно искренне раскрывала ей свои простые секреты и диктовала рецепты любимых дочкиных запеканок и салатов и вдруг неожиданно даже для самой себя осознала истину. У нас в доме жила собака, чью миску наполняли едой дважды в сутки строго по расписанию и обязательно убирали после, вне зависимости от того, доело животное свой обед или решило покапризничать.

Думаю, что дочь подсознательно впитала основную мысль нашего семейного пищевого ритуала: есть ту еду, которую готовит мама, и тогда, когда наступает специально предназначенное для этого время.

А сейчас мы с дочкой котовладелицы. Я учу ребенка обращать внимание на редкий дар кошек, недоступный большинству людей, — умение соблюдать дистанцию в отношениях. Коты — удивительно деликатные, ненавязчивые и самодостаточные существа, не требующие к себе повышенного внимания. Их внешняя независимость, порой похожая на холодность, — только маска, под которой скрывается любящее сердце.

Люди зачастую обижаются, если их самих и тем более их детей сравнивают с животными. Они изначально считают себя выше четырехлапых питомцев. А по-моему, это комплимент для человека, когда что-то в нем вдруг напомнит окружающим одно из прекрасных творений природы: кошку, собаку, лошадь — то создание, которое не убивает себе подобных ради развлечения и не бросает своих детенышей на произвол судьбы.

Математика — наука необычайно, просто непередаваемо сложная, особенно в четвертом классе. Она изобилует мудреными задачами, с которыми моя отважная дочь честно пытается сражаться. Иногда ей это даже удается. Пытаясь нащупать верный ход решения, юная последовательница Софьи Ковалевской не спешит, а старается полностью прочувствовать атмосферу предложенной ситуации.

У продавца осталось 840 пачек черного чая, а зеленого — в три раза меньше. И вот карандаш ребенка уже скользит по альбомному листу, изображая традиционное чаепитие в добропорядочном семействе. Изящные чашки тонкого фарфора с классическим орнаментом. Яркое блюдо с домашним бисквитным печеньем. Маленькие серебряные ложечки, отражающие яркий солнечный свет, падающий из высоких узких окон. На заднем плане — старинный буфет красного дерева с застекленной полочкой, на которой теснятся яркие пачки с разными видами чая: черным, зеленым, белым, желтым и даже голубым.

Вот как раз черный и зеленый чай был куплен у того продавца, о котором рассказывает задача. Его чайный магазинчик совсем мал, но очень удачно расположен, в тихом центре старого города. Над входной дверью в торговый зал висит крохотный колокольчик с необычайно звонким и в то же время трогательным голосом. Сам продавец чая разговаривает с покупателями сочным бархатистым басом. У него пышные черные усы и белые нарукавники, надетые поверх рубашки…