– Угощайся. – Вива протянула Тори блюдо с оливками, нарочно вовлекая ее в разговор. – И скажи мне, если Фрэнк преувеличивает. Он утверждает, что какие-то археологи недавно обнаружили еще одну гробницу фараонов в Мукель-аль-Тес и что там внутри были горы древних горшочков с маслом для лица, сеток для волос и пинцетов.

– Вероятно, он шутит. – Тори, сама того не желая, сказала это кислым тоном.

– Нет, не шучу. – Фрэнк повернулся к Тори, и она снова была счастлива. – Почему вы думаете, что они не придавали такого же значения своей внешности, как мы? Ведь не мы придумали тщеславие.

– Я вспоминаю одну цитату, – сказала Вива. – Постойте-ка. – Она задумалась. – Вот: «Я уверен, что на жизнь мужчины ничто так не влияет, как его уверенность в своей привлекательности или непривлекательности». Толстой.

– Превосходно, – сказал Фрэнк. – Лучше не скажешь.

Тори, никогда не читавшая Толстого, изобразила понимающую улыбку.

Фрэнк снова отвернулся от Тори.

– Где ты намерена жить, когда доберешься до Индии? – спросил он у Вивы.

Она пожала плечами.

– Пока не знаю. У меня есть несколько вариантов. Какое-то время я буду вынуждена крутиться.

Она взяла блюдо с рахат-лукумом и передала его по кругу.

– Ты будешь жить там самостоятельно?

– Вероятно, да.

Все ждали, что она расскажет о себе больше, но она замолчала.

– Ты собираешься поехать на север – ведь там прошло твое детство? – Найджел тоже был заинтригован.

– Возможно, – сказала она. – Я еще не решила.

Вот в чем секрет – казаться загадочной. Не выбалтывать все каждому встречному.

– Так. – В последовавшей тишине Найджел повернулся к Тори. – А у тебя какие планы после Бомбея?

– Ну… – Тори тоже собиралась напустить тумана, но вмешалась Роза.

– Она главная подружка невесты – и моя лучшая подруга на целом свете.

– И что, это работа на полную ставку? – пошутил Фрэнк.

– Да, – ответила Роза, – я ужасно требовательная.

Тори никогда не слышала, чтобы о ее роли в Индии говорилось так обыденно и по-детски.

– Как только Роза будет пристроена, – заявила она, выпустив сигаретный дым, – я тут же отправлюсь путешествовать навстречу приключениям.

– Ой! – Роза вскочила. У нее был такой вид, словно ее ударили по лицу. – Простите! – Резко отодвинув кресло, она пошла в сторону дамского туалета.

– С ней все в порядке? – Вива повернулась к Тори.

– Конечно. – Тори была озадачена. Никогда в жизни Роза не уходила вот так раздраженно. – Я пойду к ней. Возможно, она плохо себя чувствует.

Когда Тори вошла в туалет, Роза плакала, стоя возле умывальника, украшенного затейливым орнаментом.

– В чем дело, Роза? – спросила она.

– В тебе.

– Во мне? Почему? – Тори никогда не видела подругу такой злой.

– Прости, Тори, – Роза всхлипнула. – Но я думала, что ты с радостью согласилась на роль подружки невесты и что в Индии мы с тобой побудем какое-то время вместе, наслаждаясь жизнью. Наверняка так думали и наши мамы. Но теперь, кажется, тебе все это надоело. И… ну… я подумала… подумала…

– Что, Роза?

– Что тебе вообще на это плевать.

И тут Тори внезапно закричала на Розу, потому что весь день обернулся разочарованием и она была сыта тем, что неизменно оказывалась с краю.

– Ох, так моя единственная задача в жизни быть твоей нянькой?

– Нет! Нет! Нет! Но сейчас ты только и говоришь о том, как уедешь навстречу приключениям. – Роза громко взвыла от отчаяния, по ее щекам полились слезы. – Неужели ты не понимаешь, неужели не понимаешь, как мне странно это слышать?

Несколько секунд они глядели друг на друга, тяжело дыша. За железными решетками окна раздался крик осла; мужчины кричали что-то на чужом языке.

– Ах, Роза. – Тори обняла подругу, погладила ее по голове. – Извини меня. Я все понимаю. Знаешь, просто я красовалась перед Фрэнком, ведь бывает же у других людей интересная жизнь, вот и мне тоже захотелось.

– Тори, у тебя будет интересная жизнь! Я уверена в этом.

– Да. – Тори вскинула голову. – Будет. – Ее голос эхом отскочил от узорчатого кафеля.

– Мы снова друзья?

– Да. – Тори обняла ее. – Друзья. Вообще-то, если ты не против, я буду с тобой рядом и в медовый месяц. Ну что, вернемся к остальным?

– Да, – согласилась Роза. – Прости, если я вела себя как идиотка, но твои слова показались мне такими странными.

Они вернулись к столу. Найджел сидел в одиночестве и читал книгу об арабской поэзии. Фрэнк и Вива исчезли.

– Где все? – спросила Тори.

– Ушли, – ответил он. – Пока вас не было, пришел парень с «Императрицы» и сказал Виве, чтобы она как можно скорее вернулась на пароход. Там что-то случилось.

– Где Фрэнк?

– Он отправился с ней.

– А как же мы? – спросила Тори.

– Он заказал машину, чтобы нас отвезли в Порт-Саид.

– Как разумно. – Тори почувствовала, что ее сердце снова окаменело. – Он все продумал.

– Сунита! – крикнул Джек Чендлер через дверь. Он стоял на ее маленькой веранде, где в глиняных горшках цвели бугенвиллеи и герани. Вокруг каждого горшка виднелся влажный круг – это она недавно поливала цветы. Он прижался лбом к двери. Сунита, Сунита, прости.

За дверью послышалось тихое звяканье ее браслетов – это она шла к нему.

– Джек. – Она простодушно улыбалась ему. Она никогда не таила обиду. Пожалуй, это больше всего восхищало его в ней. На ней было его любимое сари: бледно-зеленое, а по низу слегка лиловатое, напоминавшее ему сладкий горошек в саду его матери в Дорсете.

Соединив перед собой ладони, она сделала намасте[21].

– Мой сладкий горошек, – сказал он по-английски.

– Сладкий горошек? – Она не поняла его слов.

– Прекрасный цветок.

Он последовал за ней и шлейфом ароматов розового масла в непримечательную комнату, где навсегда изменилась его жизнь. Там было их ложе любви, низкий диван с белой простыней и москитной сеткой, а рядом маленький медный столик с нарядной лампой. Возле дивана она уже поставила бутылку бренди, купленную им в клубе, его любимые сигары «Черута» и кувшин с водой.