– Кларк, как хорошо увидеть тебя вновь.

– Давненько вы не заглядывали к нам, мисс Кендолл.

– Теперь миссис Рено. Это мой муж Марк.

– Добрый день, сэр.

– Моя жена много рассказывала о вас.

– Надеюсь, я не предстал в ее рассказах чудовищем, сэр.

– Наоборот, она помнит о вас только хорошее.

– Благодарю вас, сэр. – Кларк повернулся к Тайлеру. – Добрый день, судья Стенфорд.

– Привет, Кларк.

– Рад видеть вас, сэр.

– Спасибо тебе. Ты прекрасно выглядишь.

– И вы тоже, сэр. Я весьма сожалею о случившемся.

– Благодарю за сочувствие. Но ты сможешь позаботиться о нас?

– Да, сэр. Я уверен, что вы все останетесь довольны приемом.

– Мне отвели мою прежнюю комнату? Кларк улыбнулся.

– Совершенно верно. – Он посмотрел на Вуди. – Рад видеть вас, мистер Вудро. Я хочу… Вуди схватил Пегги за руку.

– Пошли. Мне надо освежиться. Остальные наблюдали, как Вуди тащит Пегги на второй этаж.

* * *

Кларк, Тайлер, Кендолл и Марк прошли в огромную гостиную. Взгляд входящего прежде всего останавливался на двух больших шкафах эпохи Людовика XIV. А уж потом замечались стол из золоченого дерева с мраморной столешницей, антикварные кресла и диваны. С высокого потолка свисала бронзовая люстра. Стены украшали потемневшие от времени старинные картины.

Кларк повернулся к Тайлеру.

– Судья Стенфорд, мистер Саймон Фитцджералд просит вас позвонить ему в любое удобное вам время, чтобы договориться о встрече с членами семьи.

– Кто такой Саймон Фитцджералд? – спросил Марк Рено.

– Семейный адвокат, – ответила Кендолл. – Он ведет личные дела отца с незапамятных времен, но мы его никогда не видели.

– Полагаю, он хочет обсудить с нами завещание. – Тайлер оглядел остальных. – Если вы не возражаете, я назначу встречу на завтрашнее утро.

– Очень хорошо, – кивнула Кендолл.

– Шеф-повар готовит обед, – сообщил им Кларк. – Я распоряжусь, чтобы его подали в восемь часов, если вы не возражаете.

– Нас это вполне устраивает, – ответил Тайлер. – Спасибо тебе.

– Ева и Милли покажут вам ваши комнаты. Тайлер повернулся к сестре и ее мужу.

– Увидимся в восемь.

* * *

– С тобой все в порядке? – спросила Пегги мужа, как только они вошли в спальню.

– Естественно, – огрызнулся Вуди. – Оставь меня в покое.

Он стремглав бросился в ванную и захлопнул за собой дверь. Пегги осталась в спальне.

Вуди появился десять минут спустя, улыбаясь во весь рот.

– Привет, крошка.

– Привет.

– Как тебе наш дом?

– Он…, такой огромный.

– Просто чудовищный. – Он подошел к кровати, обнял Пегги. – Это моя комната. Стены я увешивал спортивными плакатами. «Медведи», «Кельты», «Красные носки». Я хотел стать спортсменом. Мечтал о славе. В выпускном классе школы я был капитаном футбольной команды. Меня приглашали в шесть колледжей, – И какой же ты выбрал? Он покачал головой.

– Седьмой. Отец сказал, будто им хочется, чтобы у них учился Стенфорд, и ничего больше. Они, мол, рассчитывают получить от него деньги. И послал меня в технический колледж, в котором не играли в футбол. – Вуди помолчал. – Я мог бы сражаться…

– Что-что? – переспросила Пегги. Он повернулся к ней.

– Ты не видела фильм «На набережной»?

– Нет.

– Эту фразу произносит Марлон Брандо. А смысл в том, что жизнь наша не удалась.

– Твой отец, видать, был суровым человеком. Вуди хохотнул.

– Он бы воспринял эти слова как комплимент. Помнится, еще ребенком я свалился с лошади. Я хотел опять залезть на нее и скакать дальше, но отец не разрешил. «Всадником тебе не быть, – заявил он. – Слишком ты неуклюжий». – Вуди посмотрел на жену. – Вот почему я играю в поло по девятому разряду.

* * *

К обеденному столу они вышли одновременно, молча расселись. Они были незнакомцами друг для друга, если что их и связывало, так это тягостные воспоминания детства.

Кендолл огляделась. Французский обеденный стол времен Людовика XV, стулья эпохи Директории. В одном углу французский шкаф. На стенах картины Ватто «Ватто, Антуан (1684 – 1721), французский живописец и рисовальщик.» и Фрагонара «Фраготар, Онорс (1732-1806), французский живописец и график.».

Кендолл повернулась к Тайлеру.

– Я читала о твоем решении по делу Фиорелло. Он заслужил наказание, которое ты ему определил.

– Как это интересно, быть судьей! – воскликнула Пегги.

– Иной раз я готов с вами согласиться.

– Какие вы ведете процессы? – поинтересовался Марк.

– Криминальные. Изнасилования, наркотики, убийства.

Кендолл побледнела, хотела что-то сказать, но Марк схватил ее за руку и крепко сжал, предупреждая, что лучше бы помолчать.

А Тайлер уже смотрел на сестру.

– Ты стала известным модельером.

– Да, – с трудом удалось выдохнуть Кендолл.

– А вы, Марк, чем занимаетесь?

– Работаю в брокерском доме.

– А, так вы один из молодых уолл-стритовских миллионеров.

– Не совсем, судья. Я только в начале пути. Тайлер покивал.

– Тогда вам повезло с женой. Она уже многого добилась.

Кендолл покраснела, прошептала на ухо Марку:

«Не обращай внимания. Помни, я тебя люблю».

* * *

Действие наркотика начало сказываться на Вуди. Он повернулся к жене.

– Пегги могла бы носить более приличные платья. Но ей без разницы, как она выглядит. Не так ли, мой ангел?

Пегги смутилась, не зная, что ответить.

– Может, тебе будет к лицу наряд официантки? – продолжал Вуди.

– Извините, – Пегги поднялась и умчалась наверх. Все смотрели на Вуди. Он улыбался.

– Очень уж она чувствительная. Значит, завтра мы обсудим завещание?

– Совершенно верно, – кивнул Тайлер.

– Готов спорить, старикан не оставил нам ни цента.

– Но, если наследство столь велико… – подал голос Марк.

Вуди пренебрежительно фыркнул.

– Вы не знали нашего отца. Полагаю, нам достанутся его старые пиджаки и коробка сигар. Ему нравилось держать нас в узде, напоминая о деньгах. Чего стоила его любимая фраза: «Ты не хочешь разочаровать меня, не так ли?» И мы вели себя как добропорядочные детки, потому что, как вы сказали, у него было очень много денег. Но я уверен, что старик нашел способ забрать их с собой.