Кайла Стоун

«Под кожей»

Жанр: подростковый роман

Вне Серии

Переводчик: MonaBurumba

Редактура: MonaBurumba

Русификация обложки: Xeksany

Переведено специально для группы: vk.com/monaburumba

Моей матери, которая мужественно сражалась и победила, освободив себя и своих детей из порочного круга насилия. Спасибо, что спасла нас.

Есть раны, которые никогда не видны на теле, которые глубже и больнее чем все, что кровоточит.

Лорел К. Гамильтон

Глава 1

— Сидни Шоу, пожалуйста, пройдите в кабинет директора. — Переговорное устройство хрипит от помех. — Сидни Шоу, вас немедленно ждут в кабинете директора.

Весь класс испанского языка третьего уровня останавливается на середине спряжения глаголов и поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

Сердце в моей груди бешено колотится. Я не рассчитывала, что мне сойдет это с рук, но, думаю, надежда вечна даже для закоренелого циника. До этого момента, во всяком случае. Я запихиваю книгу и бумаги в рюкзак, пока мистер Примеро велит всем вернуться к работе.

Пока иду по пустым коридорам к кабинету директора, мой желудок сводит от ужаса. Единственные звуки — шелест и бормотание голосов за закрытыми дверями классов и шарканье моих кроссовок по изношенному полу. В приемной секретарь приглашает меня к закрытой двери в кабинет. Ей около двадцати лет, но она носит очки. Смотрит на меня поверх своей оправы «кошачий глаз», как будто знает все, и уже формулирует сплетни, которые разнесет в учительской во время следующего перерыва на кофе.

— Присаживайтесь, мисс Шоу. — Потягивая жвачку, она жестом показывает на стоявшие у стены кресла в приемной, покрытые каким-то замысловатым цветочным узором из 90-х. На одном из них свернулась клубочком первогодка, ее лицо неприятного зеленого оттенка.

Я сажусь на сиденье с ближайшей к кабинету директора стороны. Чувствую себя дерганой, нервной, отчего непроизвольно сжимаю и разжимаю руки в кулаки на коленях.

Через деревянную дверь доносятся голоса. Видимо, встреча началась без меня.

— Честно говоря, я не уверена, что еще одно отстранение от занятий поможет ей, — доносится из-за двери высокий голос директора, миссис Риттенбург

— Очевидно, что нужно что-то делать, — заявляет заместитель директора, мистер Адейеми, своим глубоким баритоном.

Раздается новый голос, приглушенный, резкий, раздраженный.

— С меня хватит! Эта девочка представляет угрозу для общества. Серьезность ее проступка требует ареста. Я хочу, чтобы ее исключили.

Миссис Риттенбург прочищает горло.

— Да, мистер Коул. Мы примем вашу озабоченность к сведению. Будьте уверены, мы обязательно прибегнем к соответствующим дисциплинарным мерам.

Я смотрю на свои кольца. На дешевом металле и пластике появились красные пятна. Костяшки пальцев все еще болят. Это оказалось больнее, чем я думала, ударная волна прошла по всей руке. Отчетливо помню это удар, как с мягким хлюпающим звуком мой кулак встретился с чужой плотью. Я поморщилась.

О возможном исключении стараюсь не думать, но эта мысль становится все сильнее с каждым мгновением. В прошлом у меня достаточно наказаний и несколько отстранений от занятий. Фрэнк взорвется, если меня исключат. Он пойдет гораздо дальше. Кислота покрывает заднюю стенку моего горла. Я тяжело сглатываю.

Мое колено начинает дрожать. Невозможно написать об исключении в заявлении на поступление в колледж. А я не могу оставаться здесь, в этом жалком захолустном городишке, полном кукурузных полей и идиотов. Просто не могу.

В разговоре через дверь наступает пауза. Я едва слышу четвертый голос. Не подавая виду, что слушаю, я наклоняю голову.

— …успокойтесь на секунду.

— Успокоиться? — Мистер Коул кричит.

— …сгоряча… слишком остро реагируете… посмотрите на это с другой стороны.

Четвертый голос принадлежит школьному консультанту, доктору Янгу. У меня назначены еженедельные встречи с ним с октября младшего класса, когда я решила выступить за феминизм. Тогда я, если честно, набросилась на учителя физкультуры, который заставлял меня носить слишком короткую и слишком обтягивающую форму. Не исключено, что я назвала тренера Тейлора извращенцем за то, что он настаивал на обязательной спортивной форме для несовершеннолетних девочек-подростков, подчеркивающей женские формы. Хотя я застряла с доктором Янгом на целый год, мне теперь разрешено постоянно носить мои спортивные штаны.

Не думаю, что на этот раз я выиграю. Мое колено дрожит сильнее. Зеленолицая девочка открывает глаза, секунду смотрит на меня, потом переворачивается на бок и поворачивается спиной.

Доктор Янг продолжает говорить. Я пропустила большую часть.

— … одаренная ученица… жаль терять…

— Как вы смеете? — вклинился мистер Коул. — А как насчет злонамеренного нападения на моего сына?

— …не на территории школы… смягчающие обстоятельства.

— Вы, должно быть, шутите!

Миссис Риттенбург говорит что-то слишком тихо, чтобы я смогла расслышать, что-то о «вашей ответственности».

Мистер Коул хлопает дверью и стремительно несется к выходу. Прошло четыре года с тех пор, как я видела его в последний раз, со времени, когда я тусовалась с его падчерицей и моей бывшей лучшей подругой, Жасмин Коул. Он смотрит на меня и кривит верхнюю губу в яростном оскале, но продолжает идти.

Миссис Риттенбург вызывает меня к себе. С сцепленными руками на бедрах невысокая директор стоит за своим массивным столом. Рядом с ней возвышается заместитель директора Адейеми.

— Сидни, я уверена, что нам не нужно говорить тебе, как расстроен мистер Коул. — Миссис Риттенбург продолжает читать мне нотацию, и ее голос режет мне уши. — У нас в школе действует политика нетерпимости к издевательствам, ты понимаешь? Тебе нужно серьезно подумать о своем будущем, юная леди.

— Да, мэм. — Я киваю, изображая озабоченность и адекватное раскаяние. Мой пульс стучит в ушах. Свет слишком яркий. Голова кружится и меня тошнит.

Затем до меня доходит.

Они не собираются меня исключать.

Облегчение разливается по моему телу, его хватает, чтобы смыть тошноту. Почти. Я бормочу: «Да, мэм», когда директриса делает паузу, не отрывая глаз от выцветшего оранжевого ковра. Если я позволю себе встретиться с ней взглядом, она поймет, что мне не жаль. Мне совсем не жаль.

Доктор Янг трогает меня за плечо.

— В мой кабинет. Немедленно.

Я молча выхожу за ним из кабинета директора и иду по коридору. Кабинет консультанта маленький и тесный: стол из ламината, несколько блевотно-зеленых картотечных шкафов и доска объявлений, заполненная вдохновляющими клише вроде «Гений — это 10 % вдохновения и 90 % пота» и «Каждый — победитель». На его столе стоит фотография симпатичной азиатки с широкой, смеющейся улыбкой.

Я опускаюсь в темно-синее кресло напротив его стола и скрещиваю руки на груди.

— У этого парня серьезный случай мужского