Роланд медленно сел, но тут же повалился, успев опереться о локоть, другой рукой он схватился за голову:

— Господи, у меня череп просто раскалывается пополам. — Он пронзительно взглянул на девушку. — Это ты сделала?

— О, если тебе так больно, хотела бы я быть причиной этого, — ответила она. — К сожалению, все не так. Тебя ударил со спины мужчина, которого ты не успел заметить.

— Скорее я поверю в то, что это твоих рук дело, — недоверчиво произнес Роланд.

— Тогда оглянись вокруг. Тут уже целая очередь за гробами.

Роланд обвел взглядом поляну и поглядел на Вольфа, лежащего рядом с ним:

— Да, песик, кажется, я тебя недооценивал.

— Постарайся вспомнить это, прежде чем снова подбираться ко мне, — предупредила Брижит. — Если бы я раньше знала, на что способен Вольф, ты бы давно уже познакомился с его клыками, как и эти двое саксонцев.

— Саксонцев?

— Это те самые, что плыли с нами по реке. Роланд помрачнел:

— Они, конечно же, воры. Иначе зачем им было преследовать нас?

— Да, это были воры, — ответила Брижит, огорчаясь его недогадливости. — Но украсть они пытались меня.

— Черт побери! — загремел Роланд. — Я, конечно, знал, что со своей смазливой мордашкой ты принесешь мне одни неприятности. Должно быть ты строила им глазки там, на пароме?

— Да как ты смеешь! — У Брижит от гнева перехватило дыхание. — Я не могу ничего поделать со своей внешностью, но ни с кем не флиртую! Мне вообще не нужны никакие ухажеры! А то, что сделал со мной ты, было просто отвратительно, как того и следовало ожидать!

— Довольно!

— Нет, не довольно! — бушевала Брижит, желая побольнее ранить его. — Называешь себя моим господином, но не ты защитил меня от этих разбойников, как обязан защищать своих слуг настоящий хозяин! Скажу тебе больше, ты потерял право быть моим сеньором уже потому, что не выполняешь своих обязанностей по отношению ко мне.

— Они тронули тебя? — внезапно забеспокоился он, — Нет… Но это не твоя заслуга.

— Ну, если тебе не причинили вреда, то я не хочу больше ничего слышать о правах и обязанностях. И потом, справедливости ради, тебе придется признать, что я пытался защищать тебя. Могу предъявить доказательства. — Он указал на свои раны.

Брижит ощутила угрызения совести за то, что разволновала его, и умолкла.

— Ты, кажется, собиралась меня перевязать? — напомнил рыцарь.

— И перевяжу, как только ты уяснишь себе одну вещь: я не считаю, что обязана делать это как твоя служанка.

— Тогда сделай это как христианка, — устало произнес он и закрыл глаза. — Ну давай же.

Она повернулась и пошла к коню, чтобы порыться в вещах и найти что-нибудь подходящее для перевязки. Но Роланд остановил ее, прежде чем она развязала мешок:

— Ты не найдешь там одежды. Она посмотрела на него:

— Подойдет старая рубаха.

— Из рубахи получатся слишком короткие ленты. Поищи что-нибудь среди своих платьев.

— Среди моих! — опешила Брижит и снова подошла к нему. — У меня не так много одежды, чтобы тратить на тебя. Лучше взять одеяло.

— Одеяла нам еще понадобятся — чем ближе к северу, тем будет холоднее, — решительно сказал Роланд.

Брижит возмущенно схватила свой мешок и достала оттуда свое самое старое платье — желтое льняное, утешаясь тем, что зимой в Нормандии в нем все равно будет слишком холодно. Как, впрочем, и в голубом. Итого у нее оставались лишь две шерстяные рубашки.

Когда Брижит обернулась к Роланду, то увидела, что он уже расстегнул пояс и пытается снять рубаху.

Она стояла в нерешительности, глядя на его невероятные усилия, а потом оттолкнула его руки и стянула одежду ему через голову. Рыцарь был бледен и слаб, но внимательно смотрел, как она промывает рану и туго перетягивает ее полосками льна. А потом Брижит помогла ему надеть чистую одежду, укрыла одеялом, а сама отправилась разводить огонь.

— Не постираешь ли ты мою рубаху, мадемуазель? — спросил Роланд.

Девушка покорно кивнула, потому что он попросил, а не приказал. Она подняла сорочку и пошла к реке. Вернувшись и развесив на кусте чистую рубашку, Брижит подошла к Роланду, чтобы посмотреть, не спит ли он.

— Голова болит? — прошептала она.

— Да, — ответил он, морщась. — Чем это он меня?

— Обухом топора, — сказала Брижит. — Тебе еще повезло, что не лезвием.

— Гм, — проворчал он, — у меня словно гвоздь в черепе.

«Так для меня было вы лучше», — подумала Брижит и покраснела, устыдившись собственной жестокости.

Брижит разбудил запах жареного мяса. Быстро оглядев поляну, она увидела, что мертвецы уже убраны и стоянка снова приобрела мирный вид. Роланд сидел на корточках возле огня, а Вольф лежал у его ног. Девушка с раздражением взглянула на обоих.

— Я смотрю, ты слишком занят для тяжело раненного, — съязвила она.

— Доброе утро, мадемуазель.

Брижит пропустила приветствие мимо ушей:

— Ты с ума сошел, у тебя, наверное, открылась рана! Роланд усмехнулся:

— Да нет, тяжести таскал Хан. — Он кивнул в сторону коня. — А О мясе позаботился Вольф.

Брижит обратила на собаку уничтожающий взгляд:

— Предатель! Что это ты так ему угождаешь?

— А ты всегда разговариваешь с животными? — покосился на нее Роланд.

— Только с этим, — ответила она угрюмо. — Хотя, кажется, напрасно.

— Надеюсь, ты не ждешь, что он тебе ответит.

— Разумеется, нет. — Брижит была раздражена. — Я не помешанная, Роланд. Он нахмурился;

— Я не давал тебе позволения обращаться ко мне по имени и на ты.

— А я тебя и не спрашивала об этом. Он совсем свел брови:

— Ты будешь называть меня, как и подобает служанке, господином.

— Не буду! Ты не господин мне, — твердо заявила Брижит. — Мой отец был моим сеньором, а после него — брат. А теперь мой сеньор — граф Беррийский.

Он и есть мой господин, а ты всего лишь Роланд из Монтвилля. И я буду звать тебя либо Роландом, либо нормандским выродком — не имеет значения.

Рыцарь поднялся и, блестя глазами, приблизился к ней:

— Предупреждаю тебя, девчонка…

— Девчонка?! — закричала она вдруг. — Меня зовут Брижит, слышишь? Брижит! И если ты еще раз назовешь меня девчонкой, я завизжу!

Злость Роланда испарилась перед этой неожиданной вспышкой гнева.

— Сегодня с самого утра в тебя словно бес вселился. Что это с тобой, девочка?