– Лита-Аэлита, добрая душа. Дай Бог тебе всего, чего сама желаешь, а достойна ты самой лучшей жизни. – Николай расчувствовался и, не прощаясь, стал подниматься к себе домой. Он шаркал старыми домашними тапочками и, чтобы не слышать этих звуков, Лите хотелось заткнуть уши. На душе стало совсем противно, к горлу подступил комок. Больше курить не стала – и так задержалась. Называется, вышла на пару минут, обдумать свой статус признанного ангела.

Лита не спеша поднялась к себе. Зашла в ванную, вымыла руки и заглянула в кухню. Кира Сергеевна приготовила кофе и резала сыр.

– Ты что-то слишком долго, доченька. Мартов не против сигарет?

– Еще как против. Брошу обязательно, ведь на самом деле это такая чепуха, от которой нужно избавляться поскорее.

– Уже легче. Тебе ведь детей рожать, а ты дымишь с Колькой. Садись, кофе стынет.

– Кстати, не нравится мне то, что он рассказал.

– Об обмене?

– Вы тоже в курсе?

– Та брюнетка тоже очень удивилась и была крайне недовольна, узнав, что Сенцовы не делали тайны из переезда.

– Что же получается, надувательство высшей степени! Жалко людей. У них и так жизнь не сахар, а тут можно нарваться на откровенное мошенничество.

– Свою голову не подаришь, и отец и я говорили ему, что слишком явно прилипла к нему эта красотка. Справки обо всех соседях навела. Вежливая такая, встретится, чуть не кланяется, улыбка до ушей. Только вот в последний приезд маску сменила: проходила мимо меня безо всякого внимания. Потом, после ее ухода, за стеной Вера начала причитать, хоть из квартиры беги. Зашла я к ним тогда. Колька пьяный, старуха убивается, воет. Успокоилась немного и рассказала мне обо всем. История по нынешним временам нередкая, и от этого еще страшнее делается. Чем все закончится, уже ясно. Не видать им ни денег, ни дома.

– Меня больше всего убивает безнаказанность.

– Лита, прошу тебя, давай сменим тему. Я все это неделю назад переварила, не могу больше. У нас с тобой и своих проблем выше крыши. Займемся ими для разнообразия, а соседу Бог в помощь. Не оставляет ведь он нищих, обездоленных, убогих. Будем надеяться, и их не покинет.

– Тогда надежда слабая, – допивая кофе, констатировала Лита.

– Не кощунствуй, дочка!

– Просто результат личных наблюдений. Уж сколько я просила.

– Или плохо просила, или не о том. И не считай меня свихнувшейся на этой почве. Нельзя человеку без веры, ничто ее заменить не может.

Ненадолго женщины замолчали. Впечатление от общения с Колей осталось самое безрадостное. Лита пыталась перестроить свои мысли на собственные проблемы. Наконец ей это удалось, и сразу внутри неприятный осадок зашевелился. Вопрос возник сам собой, сорвался с языка, хотя Лита, казалось, хотела говорить о другом.

– Мама, а что насчет жены Мартова? Иметь такие деньги и не докопаться до сути…

– Причем здесь деньги? Мало ли примеров нераскрытых убийств?

– Ты слышала себя? – Лита даже вздрогнула.

– Я все помню, что творилось в городе, сколько материалов было в газетах.

– Почему ты сказала «убийств»?

– Там, где большие деньги, милая, там и большие проблемы бывают. Нужно иметь голову на плечах, чтобы свести их к минимуму.

– Как будет в моем случае? Ты считаешь, я смогу с этим справиться?

– Не знаю. Впечатление от твоих рассказов с ног валит. Словно сказку слушала. Время покажет, что он за человек. Никогда не поверю, что все его деньги честно заработаны, просто с определенного уровня об этом никто не говорит. Хочу дать тебе совет не особенно копаться в его прошлом. У каждого человека есть чтото, о чем бы он предпочитал никогда не вспоминать. Не думаю, что Мартов исключение. Не нужно пытаться давать всему объяснение, докапываться до сути. Иногда лучше закрыть на происходящее глаза. Это помогает избежать вранья.

– И такое положение вещей ты называешь счастливым билетом? Ты никогда не говорила со мной так. Я привыкла верить тому, что ты обо всем знаешь лучше, просто у меня не всегда получалось прислушаться. – Кира Сергеевна согласно кивала головой. – Так устроен человек. Опыт ему нужен только собственный, только свои шишки делают его умнее. Надеюсь, что запас моих глобальных ошибок исчерпан, а по мелочам можно переморгать. Интересные настают времена. Я хочу считать, что у меня все только начинается. Наверное, я действительно серьезно ни о чем не задумывалась. Красивый, уверенный мужчина. Стихи, признания, море, солнце. Одни «охи» и «ахи». Может, он мошенник с большой буквы или крестный отец местного масштаба?

– Мы с тобой сейчас договоримся до абсурда.

– Точно. Почему всегда легче поверить в плохое? Лита подошла к окну. Прохладный летний вечер.

Вдалеке желто-оранжевая полоса неба, окрашенного садящимся за горизонт солнцем. С высоты второго этажа видна оживленная улица, куда-то спешащие прохожие, проезжающие автомобили. И за каждым силуэтом чьято жизнь, свои проблемы. Лита смотрела на эту затихающую суету, ощущая себя ее частицей. Сейчас ей не казалось, что они существуют в параллельных мирах, подсматривая друг за другом. Это будет потом, когда замужество откроет еще одну сторону жизни, вознесет, причислит к рангу избранных. Тогда она автоматически окажется на возвышении. Изменится круг общения, манеры, появятся другие привычки, обязанности, работа. Среди новых знакомых обязательно будут те, у кого планка возможностей поднята на высоту, недосягаемую для идущих сейчас по улице обычных людей.

Молодая женщина чувствовала себя совершенно растерянной перед открывающейся перспективой. Меньше всего хотелось ей связать свою жизнь с мафиози. Такого добра сейчас хватает. Пороховая бочка с красивым фасадом, без стабильности, искренности. А как же Тютчев? Или ищущие ее благосклонности спокойные глаза – прикрытие? Ловко расставленные сети для такой идеалистки. Ему нужна смазливая физиономия, красивая фигурка, а тут еще проблески интеллекта. Все, о чем можно мечтать. Господи, что она себе напридумывала? Ей не хотелось растерять романтическое чувство, оставшееся в душе. Но если сразу начать закрывать глаза на реальность, все обречено на гибель. Ни одна ложь не может длиться вечно. Это никак не способствует поддержанию огня любви и остроты чувств. Собираясь так круто изменить свою жизнь, она должна бы разобраться, что за человек этот всемогущий Мартов. Если он так искусно играет – он чудовище. Лита обернулась на притихшую рядом мать. Сердце Киры Сергеевны заныло, эйфория от предстоящих перемен прошла окончательно. Видя, что дочь вот-вот заплачет, она приобняла ее за плечи.

– Лита, прислушайся к себе и сделай то, чего хочет твое «я». Никому, кроме тебя, в этом не разобраться. У всего есть две стороны: одна – напоказ, другая – для себя. Как и у человека два лица: одно для окружающих, другое для себя. Последнее лишено напускного, ведь притворяться не перед кем. И еще, милая. Никто не заставляет тебя доказывать, что ты можешь блистать. Мы с отцом всегда были уверены, а до других нам дела нет. Я люблю тебя как мать. Ты сделала мою жизнь прекрасной, наполнила смыслом. И я буду любить тебя до конца своих дней, независимо от того, какой путь ты изберешь. Для Володи ты – чудо, неземное существо, дар небес. Он с рождения обращался с тобой, как с хрупким, тонким бокалом из богемского стекла. Неосторожное движение – и от него останутся одни осколки. Я бы хотела такого же искреннего благоговения со стороны этого свалившегося на голову Мартова.