Эта женщина просто сводила Вадима с ума. Алкоголь бросился в голову, уже затуманенную деньгами, тем, что это ОН устроил для всех эту красивую жизнь. Вернее, не он один, а эта волшебная женщина, черноокая фея, которая сидит сейчас напротив него, и рубины в ее ушах сверкают, как капли крови. Вадиму казалось, что это капли крови из его сердца. Но нет, он сохранял благоразумие, он помнил, зачем они пришли сегодня сюда, и вовсе не хотел портить Кристине торжество. Но он не мог заставить себя не смотреть на эту роскошную женщину, которая тем более сидела напротив. Однако разговор велся о вещах самых незначительных, и Валерия по большей части молчала и только смотрела из-под полуопущенных ресниц. Немного мешал и этот ее приятель. Это было то единственное, что нарушало идиллию. Вадиму с первого взгляда очень не понравился Антон. Или это ревность? Он не мог решить точно. Да и не пытался — ведь для этого будет еще завтра. А сегодня очень хотелось пригласить ее на танец, и Вадим уже решил, что непременно это сделает, как услышал чуть насмешливый глуховатый голос Антона:

— Может быть, потанцуем?

Вадим в первый миг подумал, что Антон обращается к Валерии, но Антон, скривив губы в подобие улыбки, смотрел на Кристину. Вадим обернулся к ней.

— Не хочется что-то, — грустно ответила Кристина. Она подняла глаза на Вадима. Ему показалось, что у нее в глазах стоят слезы.

— Ну что ты, малышка, — улыбнулся он и обнял девушку за плечи. — Хочешь, потанцуй, я не против.

Антон уже стоял рядом с Кристиной. Он внезапно встал перед ней на одно колено — и все с той же полуулыбкой, из-за чего было непонятно, издевается он или восхищается, сказал:

— Пшепрашом, жестокая пани Христина, не откажите мне.

— Ну что вы… — Кристина беспомощно обернулась на Вадима и Валерию, которые остались за столом потому что Гриша с Лидией уже давно топтались в середине зала под мелодию из «Крестного отца».

Валерия расхохоталась:

— Ну, Антон, этого я от тебя не ожидала… Передо мной ты на колени никогда не вставал.

— Значит, не заслуживала, — неожиданно холодно ответил Антон.

Валерия перестала смеяться, и на ее лице появилось жестокое выражение. Но оно тут же исчезло, уступив место иронии.

— Ну что же, разве вы не ответите такому кавалеру? — обратилась она к Кристине, и та только сейчас поняла, что это были первые слова, которые эта холодная красавица адресовала лично ей.

Чтобы прекратить эту становившуюся для нее с каждой минутой все более неловкой сцену, Кристина встала, стараясь сохранять достоинство, и кивнула Антону. Тот изящно поднялся с колена и, подхватив Кристину под локоть, повел туда, где танцевали.

За столом остались только Вадим и Валерия.

— Ваша подруга очень эффектна, — сказала Валерия.

— Да, — согласился Вадим. — Она у меня красавица. Но вы тоже.

— Вам повезло.

— Да, — согласился Вадим. Он хотел еще что-то добавить, а потом вдруг сказал: — Может быть, потанцуем?

— Ну что ж…

Он поднялся. Валерия тоже встала; Они вошли в круг танцующих. От нее распространялся аромат дорогих духов, и этот запах бросился ему в голову и затуманил ее, казалось, даже больше, чем алкоголь. Она положила свои красивые, хотя и крупноватые руки ему на плечи, он обнял ее за талию. И близость этой женщины внезапно взволновала его так, как его еще не волновало никакое прикосновение. Валерия придвинулась еще ближе, и он крепко сжал ее в объятиях. Музыка плыла по залу, и они качались в такт ей. Все вокруг перестало существовать, и единственное чего хотелось Вадиму, чтобы эта музыка не кончалась, а еще — чтобы вдруг, пропал этот зал и люди и они бы остались одни. Он склонился к ней, она положила голову ему на грудь. Он чувствовал сейчас ее тело своим, из разделяло только два тонких слоя одежды. Он прижал ее к себе, она подняла к нему голову, и, увидев ее лицо так близко от себя, он не удержался и стал покрывать его поцелуями. Валерия не отвечала, но и не отстранялась. В зале было светло, но в этот момент Вадиму было наплевать на все, пусть смотрит хоть целый мир.

Но в мире было только одно существо, кому было не наплевать на него. Здесь же, рядом, стояла Кристина, которую осторожно держал в объятиях Антон. Сначала она видела, что Вадим сидит за столиком, затем его загородили другие танцующие пары, а в следующий момент там уже никого не было. Он пошел с ней — эта мысль обожгла сознание. С ней!

— У тебя прекрасная фигура, — услышала она тихий голос Антона. — Ты вообще очень красивая. Тебе, наверно, не раз говорили?

— Никто мне не говорил, — проговорила Кристина, которую начинали душить слезы.

— Надо сделать выговор Вадику, — усмехнулся Антон. Он попытался прижать ее к себе, но Кристина отстранилась.

— Какая ты дикарка, — усмехнулся Антон. — Мне такие нравятся. — Он помолчал. — Дикая и гордая. Но фигура…

Кристина почувствовала, как его руки гладят ее по спине, затем спускаются ниже.

— Красивое платье, — заметил Антон. — Хотел бы я посмотреть, какое под ним белье.

— Прекратите, — резко ответила Кристина, — или я немедленно уйду.

— Хорошо, уже прекратил, — с полуулыбкой ответил Антон. Вся ситуация очень его забавляла. — А вот твоя подружка куда более покладиста.

— Лидия?

— Очень аппетитная булочка.

— Я прошу вас прекратить.

— И это тоже прекратить. Какая ты строгая. Ах, ну да, я же забыл, я же говорю с будущей учительницей. И чему же ты собираешься учить милых крошек?

— Рисованию, — холодно ответила Кристина.

— О, да я имею дело с художником. — Антон снова попытался прижать ее к себе. — Я очень люблю художников, особенно когда у них такая красивая грудь.

В этот миг прямо перед Кристиной возник Вадим. Он нежно прижимал к себе Валерию, и на лице его она увидела хорошо знакомое ей выражение. Нежное, доброе и ласковое. Такое лицо бывало у него тогда, когда они вместе лежали в постели. Но сейчас он так смотрел не на нее, а на другую.

— Ты, кажется, ревнуешь, — услышала она голос Антона.

— А вы нет?

— А я — нет. Ревность — чудовище с зелеными глазами, как сказал Шекспир. Это недостойное чувство. Давай лучше наслаждаться моментом. — Его руки скользнули вдоль ее тела, как будто ощупывали его.

— Пустите, — вдруг сказала Кристина.

Она оттолкнула от себя Антона, решительно повернулась и пошла к столику. Больше всего в эту минуту ей хотелось немедленно оказаться дома. У себя в комнатке, маленькой, но своей. Ее душили слезы, но она знала, что надо держаться, надо глядеть на всех высоко подняв голову. Она не могла не смотреть на Вадима, и в то же время знала, что нельзя смотреть. Антон подошел и сел рядом.