— Он не знает, — перевел ответ Крейг. — Не знает, когда родился, где его родители.

— Он лишен даже простого права по рождению, — сказала Сэлли-Энн, и Крейг вдруг вспомнил, как часто он грубо отказывался от не устраивавшего его вина в ресторане, как бездумно мог купить новый костюм или заказать билет в первом классе, тогда как у этих людей не было ничего, кроме рваных шортов, даже пары башмаков или одеяла.

— Пропасть между имущими и неимущими доведет этот мир до разрушения, — продолжала Сэлли-Энн, запечатлевая своим «Никоном» это тупую животную покорность, которая находилась уже за пределами отчаяния. — Спросите этого человека, как к нему здесь относятся.

Крейг задал вопрос, но человек уставился на него непонимающе, словно вопрос был совершенно бессмысленным. Хорошее настроение Крейга начинало исчезать.

В открытых хижинах велись занятия по политической грамоте, на которых объяснялась роль гражданина, достойного доверия, в социалистическом государстве. Нарисованные на досках схемы показывали взаимоотношения между парламентом, судебной и исполнительной ветвями власти. Нарисовали их неловкие руки полуграмотных, скучающих инструкторов, а потом их повторяли, как попугаи, сидевшие на корточках заключенные. Совершенно очевидное отсутствие у них понимания ввергло Крейга в еще большую тоску.

Когда они возвращались в форт по склону холма, Крейг повернулся к Питеру Фунгабере:

— Все эти люди — матабелы?

— Именно так, — согласился Питер. — Мы разделяем племена, чтобы избежать трений.

— А где-нибудь есть заключенные шоны? — не унимался Крейг.

— Конечно, — заверил его Питер. — Лагеря, в которых они содержатся, находятся в горах на востоке. Условия содержания такие же.

На закате был включен генератор, питавший радио, а через двадцать минут в блиндаж, в котором Крейг правил рукопись, вошел Питер Фунгабера:

— Крейг, для вас есть сообщение, переданное Морганом Оксфордом из посольства США.

Крейг мгновенно вскочил на ноги. Он договорился о том, что ответ Генри Пикеринга передадут ему по возможности быстро. Он взял тетрадный листок, на котором Питер записал радиограмму, и прочел: «Для Меллоу. Точка. Мой личный энтузиазм по поводу вашего проекта не разделен другими. Точка. Эш Леви не согласен авансировать или выступить гарантом. Точка. Кредитный отдел требует дополнительного обеспечения для открытия финансирования. Точка. Сожаления и наилучшие пожелания. Генри».

Крейг пробежал глазами радиограмму, потом прочел медленно и внимательно.

— Это меня не касается, — пробормотал Питер. — Но я полагаю, что сообщение касается ваших планов по строительству лагеря «Воды Замбези»?

— Именно, и теперь, боюсь, с этими планами покончено, — с горечью сообщил Крейг.

— Генри?

— Друг, банкир. Возможно, я слишком полагался на него.

— Да, — задумчиво произнес Питер. — Вероятно, именно так.

Крейг долго не мог заснуть, несмотря на то, что он не спал прошлой ночью. Циновка была жесткой, к тому же адский хор гиен соответствовал его мрачному состоянию.

Весь долгий путь к миссии Тути он сидел рядом с водителем на переднем сиденье и не принимал участия в разговоре Питера с Сэлли-Энн. Только сейчас он понял, как рассчитывал на приобретение «Ролендс», и испытывал горький гнев по отношению к Эшу Леви, который отказался его поддержать, Генри Пикерингу, который не сделал все, что мог, и треклятому Кредитному отделу, который не видел дальше собственного носа.

Сэлли-Энн настояла на остановке у школы, чтобы еще раз пообщаться с учительницей Сарой. На этот раз Сара была готова и угостила гостей чаем. Крейг не хотел участвовать в пустом разговоре, поэтому устроился на террасе подальше от других и принялся без особого энтузиазма размышлять, как можно обойти отказ Генри Пикеринга.

Сара тихонько подошла к нему с эмалированной кружкой на резном деревянном подносе. Предлагая чай, она повернулась спиной к Питеру Фунгабере.

— Когда крокодил-людоед знает, что его ищет охотник, он зарывается в ил на дне самого глубокого омута, — произнесла она тихо на синдебеле, — а когда охотится леопард, он охотится в темноте.

Удивленный Крейг смотрел ей прямо в глаза. Они не были опущены, как раньше, а гневно сверкали.

— Щенки Фунгаберы вели себя шумно, — так же тихо продолжила она. — Они не могли есть, пока ты был там. Они проголодались. Ты слышал их, Куфела?

На этот раз Крейг был просто поражен. Она использовала кличку, которую дал ему товарищ Бдительный. Как она ее узнала? Кого она называла щенками Фунгаберы?

Крейг ничего не успел ответить, потому что Питер, заметив выражение его лица, легко и быстро встал и подошел к Саре. Чернокожая девушка мгновенно опустила взгляд, быстро сделала реверанс и отошла с пустым подносом в руках.

— Не позволяй разочарованию слишком угнетать себя, Крейг. Присоединяйся к нам. — Питер дружески обнял Крейга за плечи.

Они уже почти подъехали к взлетной полосе, когда Сэлли-Энн вдруг наклонилась и дотронулась до плеча Крейга.

— Я вдруг подумала. Место, которое вы называете «Водами Замбези», находится в получасе лета отсюда. Я нашла реку Чизарира на карте. Мы можем сделать крюк и пролететь над ним по пути домой.

— Нет смысла, — сказал Крейг.

— Почему? — не поняла она, и он передал ей листок с сообщением Генри Пикеринга.

— О, как мне жаль, — она говорила совершенно искренне, и Крейг немного успокоился.

— Я хочу увидеть это место, — вдруг вмешался в разговор Питер Фунгабера, а когда Крейг покачал головой, произнес более резким, не терпящим возражения тоном:

— Мы полетим туда.

Крейг лишь равнодушно пожал плечами. Крейг и Сэлли-Энн склонились над картой.

— Омуты должны быть здесь, где приток впадает в основное русло. — Сэлли-Энн быстро работала над картой с циркулем и компьютером сноса.

— О'кей, — сказала она наконец. — Время полета двадцать две минуты, если ветер не изменится.

Когда они взлетели, Сэлли-Энн начал внимательно рассматривать местность и сравнивать ее с картой. Крейг размышлял над словами молодой матабелки. «Щенки Фунгаберы». Почему-то эти слова звучали угрожающе, но больше его тревожило то, что девушка назвала его Куфелой. Могло быть только одно объяснение — девушка была связана или являлась членом группы партизан. Но что она хотела сказать аллегорией о крокодиле и леопарде, и кто такие щенки Фун-габеры? Кроме того, насколько беспристрастной и надежной могла быть девушка, если симпатизировала партизанам?

— Я вижу реку, — сообщила Сэлли-Энн, перевела рычаг управления двигателем и начала пологое снижение с поворотом в сторону блестевшей между деревьями воды.

Она летела очень низко над самым берегом и, несмотря на густую растительность, сумела разглядеть небольшие стада диких животных и один раз даже похожую на скалу тушу черного носорога в зарослях эбеновых деревьев.