– Чего ты не понимаешь?

Вика вздрогнула и оглянулась.

Сзади стоял тот самый нахал-реставратор и, покусывая травинку, насмешливо смотрел на нее.

– Что за дурацкая манера подкрадываться! – огрызнулась она.

– Я не подкрадывался. Просто ты настолько увлеклась процессом, что не заметила моего появления.

Вика решила его игнорировать.

Она заглянула в колодец и снова принялась с усилием крутить ручку.

– Так чего ты не понимаешь – ты не сказала.

– Не понимаю… не понимаю, как… как люди здесь живут! – сквозь зубы, с натугой, пробормотала Вика.

– А что такого? Люди везде живут!

Ручка вдруг вырвалась из Викиных ладоней, и ведро в очередной раз ухнуло вниз.

– Да что это такое! – едва не плача от злости, закричала она.

– Зачем же так орать? – удивился реставратор и плечом отпихнул Вику от колодца. – Дел-то на копейку… Смотри. Крути вот так, без резких рывков, плавно. А потом раз – и на себя. Ручку не отпускай… поняла?

Он подхватил ведро, ловко перелил воду в Викино.

– Спасибо, – пробормотала она.

– Ты у БэЗэ живешь?

– У кого?

– У бабы Зины то есть.

– А, да.

– Так что ж она тебя не научила ничему? Ты ведь Любка? – Он с бесцеремонным любопытством посмотрел ей в глаза.

– Никакая я не Любка! – передернула Вика плечом. – Я – Виктория и бабе Зине – не родственница.

– Очень приятно, Виктория! А я – Никита. Как говорится, вот и познакомились…

Теперь он был не в комбинезоне, испачканном краской, а вполне прилично одет. Джинсы, чистая клетчатая рубашка, бейсболка – правда, козырьком назад… Из-под бейсболки торчали светлые спутавшиеся волосы, довольно длинные.

«Как говорится, вот и познакомились», – очередная банальность, произнесенная фатовским тоном. И эти лживые глаза зеленоватого цвета…

– Всего доброго, – сухо произнесла Вика и потащила полное ведро к дому.

– Эй, Виктория, ты куда?

– Баба Зина неважно себя чувствует. Я тороплюсь.

– БэЗэ неважно себя чувствует? – удивился Никита, шагая рядом с Викой. – Она же бронебойная старуха, никогда не хворала!

– А вот так. Теперь ей надо поберечь себя. Несколько дней, по крайней мере… Сейчас воду буду кипятить. Она хочет пить.

– Нашу воду кипятить необязательно! – сказал Никита. – У нас тут артезианская скважина. Вода – как на курорте каком-нибудь!

– Воду всегда надо кипятить, – брезгливо возразила Вика. – Кипятить и обеззараживать.

Никита пожал плечами. Он шагал рядом.

– Дай помогу… – попытался перехватить он ведро за ручку.

– Спасибо, я сама, – отстранила его Вика.

– Слушай, а чем тебе сельская жизнь так не нравится?

Вика не собиралась ему отвечать, но внезапно ее прорвало:

– А кому она может нравиться?.. К ней невозможно привыкнуть! Бессмысленное, глупое существование… Примитив! По улицам бродят какие-то гигантские тупые существа, которые мычат диким голосом и так и норовят всех затоптать… Отсутствие элементарных удобств, какие-то дурацкие сказки про золото, которые передаются из поколения в поколение…

Никита закашлялся, потом спросил слегка придушенным голосом:

– Ты не любишь сказки?

– Ты еще спроси, верю ли я в существование Деда Мороза!

– Ты не веришь в Деда Мороза?! – притворно ужаснулся он.

Вика не сочла нужным отвечать на этот вопрос и презрительно отвернулась.

– Конечно, в городе жить гораздо комфортнее… – снова начал Никита. – Все тебе на блюдечке с голубой каемочкой преподнесут! Но тут тоже есть свои прелести.

– Какие? – не выдержала Вика, возмутилась: – Какие, например?..

– Например… – Он задумался, почесал пальцем нос. – Например, в деревне больше неожиданностей!

– Гениально! Ты прав – здесь в любой момент может со мной что-то произойти… всякие неожиданности… – Она едва не поскользнулась на коровьей лепешке. – Ты это имел в виду, да?! Я и в городе могла бы сломать себе шею, с той только разницей, что поскользнулась бы не на коровьем навозе, а на банановой кожуре. Или обертке из-под чипсов. Различий нет, разница – только в деталях! – Она принялась брезгливо отряхиваться.

– Нет, я немного о другом… – улыбнулся Никита и все-таки выхватил ведро из ее рук. – В городе жизнь расписана, подчинена правилам. Дорогу переходишь на зеленый свет, на красном стоишь, работаешь с девяти до шести… бизнес-ланч, уик-энд, сдача квартального отчета, отпуск: турфирма – аэропорт – чартер – Анталия – пляж – чартер – аэропорт – и опять работа с девяти до шести. Коммунальные службы всегда наготове, стоит только кнопочки на телефоне нажать – примчатся и помогут. Продукты в супермаркете: капуста справа, колбаса слева, собачий корм на отдельной полке, в час пик – пробки на Ленинградке.

– Весь мир так живет. С пробками и бизнес-ланчем! И дорогу на красный свет перебегают только так – на правила все давно плюют.

– Правильно. Но лишь здесь, в богом забытом месте, можно расслабиться…

– А неожиданности-то – в чем?

– В том, что ты не знаешь, что ждет тебя за поворотом.

– Ну спасибо! Меня и в городе за поворотом может встретить маньяк. Или какой-нибудь лихач-водитель пойдет на таран! – с азартом возразила Вика. – Кстати, о регламенте, который тебя так возмущает: если Зорьку вовремя не подоить – она такой концерт устроит, я думаю…

– Но вкус воды из колодца…

– Ой, перестань! Пусть в Москве вода пахнет хлоркой, но зато в ней нет кишечных палочек!

– А чего ты этих палочек боишься? Что в них такого страшного?

– Как?! – Вика от возмущения чуть не задохнулась. – Кишечные палочки, это же…

– То есть ничего хуже этих палочек в мире нет?

– А холера, оспа, брюшной тиф?.. Бубонная чума?!

– Еще что?

– Тебе этого мало?..

Они подошли к рыльцу, остановились.

– Ладно, рассуждаем дальше, – продолжил Никита. – Представим такую ситуацию – человечество сделало рывок и преодолело все эпидемии, болезни, войны и голод. Ты просыпаешься утром, а за окном – тишь да благодать. Никаких опасностей, никаких проблем. А, да, забыл – люди стали абсолютно законопослушны, нет больше ни маньяков, ни лихачей, ни злостных нарушителей общественного порядка… Так вот, вопрос: будешь ли ты счастлива?

– Конечно! – с глубокой убежденностью воскликнула Вика. На миг она представила себе эту радужную картинку, и сердце даже замерло от восхищения. – Ты знаешь… Только что ты описал рай. Мой рай. Во всяком случае, я представляю себе рай именно таким!