Чудовище шипело и высовывало синюшный, будто у висельника, язык.

Викинги Лосси смотрели на него как завороженные. А может, и правда тварь заколдовала их, лишила бдительности и осторожности? Они не видели, что из воды торчат головы еще троих таких же существ, которые бесшумно подплывали к «Жрущему ветер» и явно примеривались, как бы вскарабкаться по борту и наброситься на людей сзади.

«Что же не стреляют наши хирдманы? Почему не пытаются помочь датчанам?»

Вратко оглянулся.

Увидел застывшего с обнаженным клинком в руках Хродгейра и его дружинников, опустивших мечи и топоры.

Только Сигурд прошептал помертвевшими губами:

– Накилеви… Ужас пучины…

Новгородец дернул скальда за рукав кольчуги:

– Эй, Хродгейр! Ты что?

С огромным усилием вождь оторвал взгляд от багрового глаза. На висках норвежца выступили капельки пота. Грудь вздымалась, а колени дрожали, словно он перетаскивал непосильный груз.

– Хродгейр, очнись!

Викинг тряхнул головой. Тупое безразличие в его глазах сменилось искрой рассудка.

– К оружию… – прохрипел он непослушным горлом.

Никто ему не ответил. Никто даже не пошевелился.

– Асмунд! – Скальд толкнул товарища в плечо.

Рыжий только переступил с ноги на ногу и головы не повернул.

– Лосси! Сражайся!

Молчание, нарушаемое только шипением накилеви.

Хродгейр, отчаявшись пробудить викингов от оцепенения, вырвал лук у одного из них. Рывком натянул тетиву, прицеливаясь прямо в багровое буркало твари.

– Не на… – попытался предостеречь его Вратко, догадавшийся, чем грозит взгляд чудовища.

Он опоздал. Черный Скальд замер. Отпустил тетиву. Выпавшая из безвольных пальцев стрела булькнула и скрылась в мелких волнах.

Шипение накилеви стало громче. Новгородцу почудилось скрытое злорадство в негромком, вызывающем мурашки на коже, звуке.

Подплывшие к «Жрущему ветер» твари вонзили когти в дубовые доски.

«Что же делать?»

Слова нашлись сами собой, будто бы и без усилий со стороны парня. Те самые, единственно нужные. Пришли, сложились в строки, подровнялись рифмами, как слаженный строй бойцов.

Исчадье пучин,

Исчезни в ночи.

Хирд храбрецов

К схватке готов.

Солнечный луч

Светел и жгуч

Стылую тень

Раздавит день.[36]

Сильный порыв ветра обрушился на туманную завесу. Раздвинул, разбросал тяжелые молочно-белые клубы. Яркий солнечный свет проник в образовавшуюся лазейку, скользнул по лицам людей.

Накилеви, сидящий на скале, пронзительно закричал. Сжался, будто от ударов, падающих на него с неба.

Хродгейр выхватил еще одну стрелу, взамен утерянной, натянул лук до уха, выстрелил.

Острая сталь вонзилась чудовищу в плечо, исторгнув из его пасти повторный вопль, более громкий, но с нотками испуга и, как показалось Вратко, удивления.

– Деритесь! – закричал Черный Скальд, накладывая на лук новую стрелу.

Норвежцы приходили в себя не сразу, а по одному.

Гуннар навалился на рулевую лопасть:

– Гребите, тролльи дети! Гребите!

Лосси оторопело озирался, будто разминал затекшую шею. Разобравшись, в чем дело, крутанул топор над головой:

– Бей!

Только сражаться было уже не с кем. Раненый накилеви с громким всплеском ушел в воду. Там, где только что скалились его собратья, лишь расходились круги. Хродгейр и молодой – немногим старше новгородца – воин по имени Игни пустили несколько стрел в воду, под днище «Жрущего ветер», но, скорее всего, попросту потеряли доброе оружие.

– Хватит! – махнул рукой скальд. – Ушли, хвала всем асам и ванам вместе взятым!

Викинги опускали оружие непривычно тихо. Без шуточек, молча. Они вроде как даже опасались смотреть в глаза друг другу. Балагур Сигурд насупился и внимательно разглядывал доски палубы.

По команде Гуннара, зажавшего бороду в кулаке, дреки замедлил ход и остановился в двух саженях от борта «Жрущего ветер».

– Как вас угораздило? – Хродгейр подошел к борту.

Все еще бледный Лосси пожал плечами.

– Проклятый демон! Не иначе заколдовал…

– Умные люди рассказывают, что в багровый глаз накилеви смотреть нельзя… – Сигурд встал рядом с предводителем.

– Накилеви? – нахмурился датчанин. – Откуда он взялся?

– Они испокон веков живут на Оркнейских островах, – пояснил старик. – Местные знают, что он боится только пресной, а больше всего – текучей воды. Через ручей перепрыгнул – считай, спасся.

– Где я тут тебе ручей возьму? – рыкнул Лосси. – Мне его что, на дреки возить?

Сигурд явно обиделся, а потому произнес со скучающим видом:

– Когда встретишь накилеви в следующий раз, можешь помочиться на него… Даже всем хирдом. Глядишь, прогонишь.

– Ты думаешь, у датчан моча пресная?! – совершенно искренне удивился Олаф. Вратко так и не понял, разыгрывает их здоровяк или в самом деле интересуется.

– С такими рожами хоть что пресным будет! – весело отвечал Сигурд, приходя постепенно в обычное расположение духа.

Прислушиваясь к его ядовитым шуточкам, норвежцы светлели лицом и даже начинали улыбаться. Датчане же, напротив, хмурились еще сильнее. Как же не по нутру им оказалось быть спасенными той самой дружиной, что обставила «Жрущего ветер» в недавней гонке!

– Ты говори, да не заговаривайся! – Лосси покрепче перехватил топорище. – Ты бы не обмочился, когда такую гадину повстречал?

Старик медленно, напоказ ощупал свои порты.

– Не обмочился, как видишь. А ты свои показать можешь?

– А задницу тебе не показать?

– Что ты! Не надо! – замахал норвежец руками в притворном испуге. – Я боюсь, что на сияние твоего зада сбежится нечисть со всего Северного моря!

Дружинники Хродгейра покатились от хохота. Черный Скальд тоже не сдержал усмешки, но сделал Сигурду знак замолчать.

– Не обижайся на моих парней! – крикнул он Точильному Камню. – У них бывает. Особенно после боя. Я рад, что все закончилось благополучно. Мы подоспели вовремя.

– Я тоже рад, – кивнул Лосси. – Только чем ты хвастаешься? Ворлока заимел в дружину и радуешься?

– Ворлока? А! Ты говоришь о нашем Подарке Ньёрда?