Закончив с винтом, направились к колоколу в прежнем порядке: Хорек впереди, Гиря замыкающий, Макс между ними. Возможно, запасов воздуха хватит для всплытия и не придется возиться с бочонками. А если и придется – не страшно. Вскоре они выберутся из бездны, получат сытный горячий обед и будут отдыхать до самого утра: водолазов здесь берегут.

На дне, затянутом ковром куцых водорослей, краем глаза Макс приметил подозрительное движение. Большая тень от морского обитателя. Слишком быстро для медузы или ленивого ската. Еще ничего не понимая, без страха поднял голову, посмотрел. Веретенообразное тело метров шести в длину, почти не шевеля плавниками, пикировало на группу полуголых водолазов. Расстояние было велико, но Макс все равно разглядел не по-рыбьи умные глаза и покалеченный верхний плавник.

Вот теперь он по-настоящему испугался.

Никто не знал, почему самое смертоносное чудовище здешних вод получило столь безобидное прозвище. Максу казались наиболее правдоподобными две версии.

В первой рассказывалось о маленькой девочке, которая угодила в тропический ад вместе с персидской кошкой. Девочку успели вытащить из воды, а вот изнеженная домашняя мурка, растерявшаяся от неожиданной соленой ванны, угодила в пасть хищницы. Безутешная хозяйка долго рыдала на берегу, зовя свою любимицу. Последнюю как раз и звали Анфиса, а когда крики спасенной всех достали до печенок, кличка пристала к морской террористке.

Вторая версия была похожа, но вместо кошки с хозяйкой в ней фигурировали две сестры. Ту, которой не повезло, звали, разумеется, Анфиса, ну а дальше все аналогично.

Что там было на самом деле, никто уже точно сказать не мог. Все сходились в одном: даже Бизона еще в помине не было, когда Анфиса уже хозяйничала в окрестностях буя. Возможно, она поселилась там задолго до нашествия светляков. Неизвестно, как ей тогда жилось, но, когда с неба посыпались вещи и люди, жизнь у нее наполнилась шоколадом. Не проходило недели, чтобы на зуб хищнице не попался очередной несчастный. Человек, захваченный феноменом, в первые мгновения был полностью беспомощен. Только что он стоял на поверхности родимой Земли, разглядывая странную сияющую штучку, и вдруг хлоп – с плеском упал в море. Ошеломленный, путающийся в одежде, не понимающий что делать, а частенько и плавать не умеющий…

Звуковые явления, сопровождающие появление новичков, для Анфисы были приглашением к столу. В отличие от акул она не описывала вокруг жертв круги, стесняясь или опасаясь нападать с ходу. Она бросалась без раздумий, хватая двойной пилой челюстей за конечности. Покалечив человека, не спешила его добивать – предпочитала откусывать понемногу: или растягивала удовольствие, или наслаждалась мучениями, или не могла отхватывать больших кусков. В дозор на берегу слабонервных не ставили: от криков несчастных даже у крепких ребят случались нервные срывы.

Лишь самым везучим или ловким удавалось добраться до берега расселины. Из-за Анфисы приток новичков в поселок был незначительным – его едва хватало компенсировать потери. Некоторые даже считали, что она приносит пользу: отпугивает от острова других хищников – конкурировать с ней никто не мог. Одна тварь везде не поспеет, да и редко удаляется от буя, потому можно искать моллюсков спокойно. Относительно, конечно. Кое-кто в таких рассуждениях заходил еще дальше, считая, что чудище способствует улучшению демографической ситуации. Взрослые сборщики часто гибнут на промысле, и в поселке неуклонно растет процент девчонок и детей – никудышных работников. Зато среди новичков их количество радикально регулирует Анфиса, в то время как у старших ребят шансов выбраться больше: они и сообразительнее, и крепче, и нередко хорошие пловцы.

Все эти рассуждения не мешали островитянам задумывать в отношении морского террориста коварные замыслы. Анфису неоднократно пытались отравить, заколоть с плота, и даже подманить к берегу, чтобы затем обвалить коралловую скалу на зубастую голову. Будь она акулой, пусть даже вдвое большего размера, – рано или поздно что-нибудь сработало. Но Анфиса не была акулой. И вообще не имела отношения к рыбам. Эн относил ее к местной разновидности зубастых китов, кто-то называл касаткой, третьи – предком дельфинов, давно вымершим на Земле, а некоторые считали, что это плавучий ящер вроде ихтиозавра. У последней гипотезы имелись подтверждения: иногда на дальних рифах находили туши существ, которых называли китами, но на самом деле, как доказывал Эн, никакого отношения к ним они не имели. Рептилии гигантские, тоже давно вымершие на Земле.

Осмотреть Анфису подробнее не получалось по известным причинам, так что все гипотезы основывались большей частью на голой теории. Максу очень нравилась та, в которой предполагалось, что хищница – такой же гость в этом мире, как и люди. Действительно, в соседних поселках никто никогда не сталкивался с подобными созданиями, а это странно. Хотя все тот же Эн считал, что такие существа живут лишь в открытом океане и Анфиса попала сюда по воле случая: повредив плавник, искала добычу попроще, вот и забралась на коралловое мелководье.

В его предположении тоже был смысл – ведь достоверно известно, что мель не бесконечна: одна из экспедиций добиралась до ее границы. Пикар поддерживал эту версию. Любознательные готы любили организовывать дальние экспедиции и даже пытались составить карту архипелага. Так вот, в районах, граничащих с открытым океаном, они не раз наталкивались на похожих существ, Бродяга тоже рассказывал о встречах с сородичами Анфисы.

Как бы там ни было, мозги у хозяйки расселины были далеко не рыбьи. Она игнорировала отраву и хитроумные ловушки, а копья с костяными остриями не могли пробить ее прочной шкуры. Она была неуязвима – скромные возможности робинзонов не позволяли даже поцарапать ее, не говоря уже о большем. Люди правили на суше, но владычицей моря оставалась она. И так продолжалось до тех пор, пока Макс не погрузился на дно, вытащив из затонувшего вертолета два оранжевых ящика.

После этого изменилось многое. В полном составе был уничтожен элитный отряд готов, успевший перед этим проредить население поселка. Жители получили предметы, с помощью которых стало проще решать продовольственные вопросы. А Макс, коварно использовав Анфису для наказания злейшего врага, отплатил черной неблагодарностью – выпустил во владыку моря две пули.

С тех пор Анфису никто не видел. Точнее, видели, но люди, которым не стоило доверять: якобы слышали подозрительный плеск или в ночи кто-то коротко вскрикнул у буя, а утром далеко-далеко проскакал печальный дикс на одной ноге.

Одни считали, что хищница, устрашенная тем, что у добычи прорезались острые клыки, уплыла далеко и навсегда, – скорее всего, в свой океан. Другие предполагали, что ранения оказались серьезные – она или погибла быстро от кровопотери, или долго мучилась от заражения с тем же финалом. Олег, лучший приятель Макса, был в последнем уверен, считая, что Анфису доконала пуля, выпущенная в брюхо. Пробила кишечник, а без врачебной помощи такое не лечится. Теперь ее раздувшийся труп чайки расклевывают на далеких отмелях.

Увы, чайки остались голодными. Анфиса вполне живая и на вид очень даже здоровая. Где она пропадала все это время – неизвестно. Но вряд ли пряталась на дне возле буя: ящер она или родственник касатки, но дышать в воде не умеет – частенько всплывает, выдавая свое присутствие.