– Хватит врать уже…

– Да ладно! Я только чуток приукрасил! – не стал запираться Хорек.

– Не так все было. Она просто нас не тронула. Сама уплыла.

– Сама? – дружно охнула толпа.

– Да. Подплыла ко мне, крутанулась, обнюхала канат и уплыла. И больше мы ее не видели.

Соври Макс что-нибудь героически-дурацкое, народ бы проглотил с радостными комментариями. Но столь странное поведение грозы морей не укладывалось ни в какие рамки – толпа замолчала, переваривая удивительную информацию. Ведь такого никогда не было: если Анфиса нападала, то кто-нибудь обязательно умирал, если не успевал унести ноги. Почему она не тронула водолазов? Они ведь были обречены.

– Я понял, – неожиданно произнесли знакомым голосом.

Ботаник, или коротко Ботан. Вечно погруженный в высокие материи парнишка. Не пользуется авторитетом, но в том, что касается «высоких материй», послушать его интересно. Вот и сейчас чего-нибудь отчебучит.

– Что ты понял? – уточнил Хорек, а остальные заинтересованно уставились в ожидании ответа.

– Макс теперь у нее альфа-самец! Он продемонстрировал ей силу. Она признала его доминирование. Теперь не будет трогать его и тех, кто рядом с ним. А может, и вообще всех людей.

– Вожак стаи, что ли? – недоверчиво уточнил из толпы кто-то столь же грамотный.

– Ну вроде того. Альфа. Он теперь стал повелителем для нее.

Вперед протиснулся подошедший Олег. Очевидно, он успел услышать многое, а чего не услышал, то домыслил – глупцом он не был. К сожалению, а может, и к счастью, махину своего интеллекта, как часто с ним бывало, начал использовать несерьезно:

– Ботан, да ты у нас гений. Макс, я так понимаю, что у Анфиски теперь есть парень? А что, дело это нужное и злободневное. Бедняжка уже не один год тут в одиночку кукует. Жаль только, что про Леру тебе придется забыть. Сам понимаешь – конкуренции твоя милая рыбка не потерпит. Но я тебе даже завидую: с такой подругой ты точно не пропадешь. Эх… хоть отбивай…

– Вперед… я могу вас познакомить, – уже вполне внятно смог произнести Макс.

В толпе посмеивались, а некоторые и вовсе хохотали – много ли надо молодым и глупым. Иному палец покажи – и будет полчаса по земле кататься, держась за живот.

Олег, скорчив раздраженно-недоуменную гримасу, строго выдал:

– А что это здесь за столпотворение? Водолазов никогда не видели? А работать кто будет? Как обычно, Пушкин?

Его «наезд» вызвал новую порцию хохота. Макс вспомнил, что среди новичков, пришедших из поселка Люца, был паренек с фамилией Пушкин. Звали его вроде бы Вадим, но обычно отзывался на Сашу – привык. Сейчас лишь он и Дина не смеялись. У первого с чувством юмора плохо, у второй вообще проблемы – улыбки не увидишь.

– Полежать нам надо, – буркнул оклемавшийся Гиря. – Чуть сердце не лопнуло, когда эту гадину увидел.

– Ага. Вниз пойдем, под помост? – предложил Хорек.

– Нет. Сам куда хочешь иди, а я сейчас хочу быть подальше от воды.

Наблюдатель на скале, позабыв про свои обязанности, вовсю таращился на представление, напрягая уши. Потому тревожный свист со стороны поселка услышал одновременно с толпой и лихорадочно закрутил головой в поисках опасности. Часовой на вышке просто так шуметь не станет – сигнал тревоги.

Олег, моментально подобравшись, вскарабкался на скалу, уставился вдоль расселины, раздраженно отвесил наблюдателю подзатыльник:

– Придурок! Тебе для чего глаза дали?! Как можно быть таким тупым?!

Народ полез кто куда, поглядывая в ту же сторону. Не выдержав, Макс громко спросил:

– Олег, что там такое?

– Лодка к нам идет.

– Чужая?

– Свои все дома.

– Далеко?

– Да нет уже. Проспали наши зоркие дозорные. Ребята там какие-то серьезные. Вроде со стволами. Марш все отсюда! За баррикаду! Пикар, на корабль своих тащи! Если в поселке не спят, то к нам подмога придет раньше, чем эти приплывут.

– Олег, там негры?!

– Откуда я могу знать без бинокля? Издалека мы все негры…

Поселок со времен нашествия готов превратили в подобие настоящей крепости – не сравнить с прежним убожеством. Но в системе обороны этой крепости был один очень серьезный изъян: валы и баррикады не защищали кораблей. Глубоководная протока, в которой стоял флот, была отделена от берега широкой полосой мелководья, почти сплошь заросшей жгучим кораллом, – что-либо построить на нем затруднительно, да и без толку: даже лодке-плоскодонке там не пройти. Создать искусственную защищенную гавань тоже не получится – возможностей нет. Если укрыться на острове, то враг захватит оба судна или уничтожит. И если лишиться посудины Черных Тигров некритично, то остаться без «Челленджера» – катастрофа. На всем архипелаге не найти ничего подобного этому неуклюжему, но ценному суденышку. С его помощью можно добывать то, чего не купишь ни за какие деньги. Ведь на островах и отмелях нет ничего, кроме ракушек, древесины кокосовой пальмы, ореховой скорлупы и никуда не годных камней – крошащегося в руках кораллового известняка. Даже кость большая редкость, особенно хорошая. Разве что человеческих полно, но мало кто решился бы их использовать.

Светляки, столь бесцеремонно забрасывающие сюда людей, не ограничивались только ими. В тропический ад нередко попадали животные и птицы, еще чаще насекомые. Наверняка и рыбы бывали, вместе с другими обитателями морей и рек, но их появление зафиксировать сложнее.

Хватало и неодушевленных предметов. Люди падали рядом с буями в том виде, в котором приходили полюбоваться таинственным свечением: в одежде, обуви, с предметами в руках, с сумками на плечах, с рюкзаками за спиной, на велосипедах – кому как повезет. Но этим список не ограничивался. Феномен захватывал все, до чего мог дотянуться, причем безо всякой логики и последовательности. Зачастую объекты, находящиеся в считаных сантиметрах, светляк игнорировал, но мог переместить упавшее дерево, мирно лежавшее в десятках метров от эпицентра.

Упавшее дерево – дело хорошее: ему всегда найдется применение в хозяйстве. Тем более что оно не тонет – хватай и буксируй к берегу. Но предметы с положительной плавучестью составляли малый процент от общего количества «награбленного». Все остальное уходило на дно: камни, мусорные урны, торговые киоски, автомобили, фрагменты капитальных сооружений, авиатехника – это и многое другое можно было найти, обыскав дно расселин в окрестностях буев. Если верить Люцу, не столь далеко от поселка возле необитаемого архипелага из трех островков покоится корпус приличного корабля. Кто знает, может, это еще не самая удивительная находка.

Обитатели мелководья о богатствах расселин знали прекрасно, но эксплуатировать их не спешили. Вмешивалось одно большое «но»: подавляющее количество буев располагалось на больших глубинах. Если совсем откровенно – не столь уж больших: первые десятки метров. Но для робинзонов, не имеющих водолазного оборудования и ныряльщиков-профессионалов, – бездна. Вот и довольствовались плавающим хламом и тем, что каким-то чудом оказывалось ближе к поверхности. Немало ребят нашли смерть в пучине, пытаясь добраться до манящих сокровищ: в прозрачной воде тропического моря их легко можно разглядеть с поверхности.