езды. И конечно же панталоны. Это настоящее издевательство над женщиной! Я должна надеть этот ужас, потому что, если юбка взлетит от ветра, то никто не увидит мои голые ноги. Зато они увидят это убожество на мне!

Мне приходится сначала натянуть их, потом высокие сапоги. А уже после надеть платье с пышной юбкой. Его надо застегнуть на все пуговицы, которые уходят аж под шею. Ветер не должен испортить мою кожу, поэтому её надо закрыть. А на голову я пристегиваю заколками шляпку с вуалью.

Я очень надеюсь, что сегодня не столкнусь с Марикой, потому сорвать с меня эту шляпку непросто, разве что вместе с волосами.

Выгляжу я, конечно, в этом наряде немного надменно. Еще приходится натянуть перчатки: девушке положено беречь руки.

Наконец, я была готова. Я выхожу из комнаты и спускаюсь по лестнице во двор. Как ни странно, но в этом наряде я чувствую себя более уверенно. Кажется, я видела конюшни с другой стороны замка. Я иду туда.

Когда я вхожу, то конюшня кажется мне бесконечной. Я не ожидала, что у Драконов столько лошадей. У моего отца был всего десяток и то непородистых.

Я иду вдоль ряда и передо мной склоняют гривы белые, черные, пятнистые, рыжие кони. Тонкие грациозные ноги, увенчанные копытами, отбивают чечетку в нетерпении за заграждением.

Пока я иду, пытаясь выбрать, а за мной идет конюх. На глаза мне попадается черный жеребец с потрясающей волнистой гривой, которая сверкает на солнце.

— Этот принадлежит Ролдэну? — спрашиваю я.

— Да, госпожа, — кивает конюх. Они чем-то похожи: хозяин и конь. Я даже улыбаюсь от того, что попала в точку.

И тут мой взгляд падает на настоящую красавицу. Лошадь настолько удивительного цвета, что у меня дыхание перехватывает. Цвет слоновой кости переходит в золотистый. Длинная волнистая грива у этой красотки почти касается земли. Спина изящно выгнута. На такой должна ездить только жена Дракона!

— Эту! — я тыкаю пальчиком в направлении ослепительной красоты.

Конюх почему-то мнется, не решаясь что-то сказать.

— Эту! — настойчиво повторяю я.

— Но на Клеопатре ездит госпожа Марика, — наконец, произносит он.

И здесь Марика обошла меня, но мы еще посмотрим кто кого. Я делаю надменное царственное лицо:

— А теперь будет жена Дракона!

Конюх всё ещё не решается отдать мне лошадь:

— Госпожа, будет скандал. Меня накажут.

— Скажешь, что это я так решила! — как можно увереннее говорю я.

Мне не хочется подставлять беднягу.

— Хорошо, госпожа, — кланяется он мне. — Подождите у входа, я оседлаю её для вас.

Я киваю и иду к выходу. Хотя конюх занимается Клеопатрой всего десять минут, я все эти десять минут ужасно нервничаю. Я абсолютно не представляю, что мне делать, если появится Марика, да еще и с Ролдэном. Я тогда точно проиграю, а мне очень хочется поехать именно на Клеопатре.

Но, к счастью, конюх успевает до того, как появляются остальные. Он помогает мне сесть на лошадь, и та недовольно танцует подо мной. Клеопатра явно с характером, и ей не нравится, что на ней сидит незнакомая всадница. Я глажу ее по шее, ощущая под рукой шелковистые волосы. Лошадь громко фыркает, но успокаивается.

Я вижу, как из замка выходит сначала Марика в зеленой амазонке. Я про себя радуюсь, что и ей пришлось надеть эти страшные панталоны. А за ней, надевая перчатки, выходит Ролдэн. На Драконе надеты слишком обтягивающие кожаные брюки, так что мой взгляд невольно задерживается на подтянутых крепких ягодицах, а потом я замечаю, что спереди на брюках заметен довольно внушительный бугорок и невольно краснею.

Я смотрю на Марику с высоты лошади, и довольная наблюдаю, как её глаза сначала широко распахиваются от удивления, а потом сужаются от злости. Но орать она рядом с Ролдэном не посмеет, и это меня радует. В кои-то веки ей придется промолчать!

Но попытку она все же делает.

— Ролдэн милый, она забрала мою лошадь! — Марика надувает губки, рассчитывая на помощь Дракона.

— Возьми другую, — недовольно произносит он, явно не собираясь участвовать в разборках между нами. И идет к конюшне.

— Но я хочу эту, — ноет Марика и бежит за ним.

— Прекрати! — рявкает Ролдэн. — Я сказал возьми другую!

Я победно смотрю на нее с лошади, словно с пьедестала. Так-то! Не всё мне одной страдать!

Она кидает на меня недобрый взгляд, и я понимаю: битва еще не окончена. Я выиграла маленькое сражение, но впереди ещё предстоит много других.

Глава 22

Ролдэну конюх выводит его жеребца. Тот берет из его рук уздечку и нежно похлопывает коня по мощной шее, приветствуя. Конь в ответ ржет, радуясь встрече с хозяином. Чувствуется между ними особая связь. Во дворе все слуги и стражники смотрят на них. Даже я залюбовалась ими. Ролдэн легко взлетает на спину коня и тот даже фыркает от удовольствия, почуяв на спине любимого хозяина.

Марике достается рыжая лошадь, такая же рыжая, как она сама. Я еле сдерживаю улыбку, глядя на её недовольное лицо.

Я подозреваю, что вряд ли мы поедем втроем на охоту, поэтому жду, поглаживая лошадь по гриве, чтобы она ко мне привыкла.

Из замка постепенно выходят еще семнадцать человек. Им выводят коней, и мы, наконец, готовы ехать. Я вижу среди них Элиона. Мне это не нравится, но он, к счастью, даже не смотрит в мою сторону. Какая-то девушка старается удержать свою лошадь возле него и игриво ему улыбается. Я же наоборот стараюсь отъехать от него подальше, благо, что на этот раз Ролдэн явно не планирует держать меня на привязи возле себя.

Мы выезжаем из ворот замка шумной веселой компанией. Мне заметно, что вокруг меня друзья Ролдэна. Они перебрасываются шутками с ним и между собой, а потом заливисто смеются. Молодые люди все красивые, словно на подбор, некоторые с девушками. Девушки тоже принимают участие в разговоре на равных, как и Марика, но меня никто не замечает.

— Эзикель, мы дадим тебе возможность сегодня выстрелить первым, а то опять будешь говорить, что не успел, — смеется Ролдэн, обращаясь к юноше в вязанном берете с пером.

— Да, да. Мы все подождем пока твоя стрела долетит до оленя, — вторят Дракону со смехом другие молодые люди.

— Даже я подожду, — выкрикивает Марика.

— Не смешно! — обиженно произносит юноша. — Вы специально не даете мне всегда выстрелить! А Элион еще и толкается! Я так с лошади могу упасть!

Это опять вызывает всеобщий смех.

— Как ты можешь, Элион, обижать нашего малыша, — театрально грозит пальцем Ролдэн