– Девушка, вас ждут завтра к доктору. Вы в курсе?

Танюха вскрикнула, схватила со стула мои штаны – прикрыть голые ноги и учебник – дать хирургу по башке, чтобы не подглядывал.

– Вы что тут делаете в три часа ночи? Вы вообще кто?

«Шмяк!» – Книжка пролетела сквозь голову доктора и шлепнулась на пол. И тут до моей сестрицы дошло:

– Леха, он привидение!

Она принялась метать в хирурга все, что попадалось под руку: ручки, книги, тапочки... Обалдевший Федор так и сидел, держа у моего горла скальпель. А я лежал и молился, чтобы у него не дрогнула рука: перережет горло – и прости-прощай.

– Леха, сделай что-нибудь!

Хорошая мысль. Только со скальпелем у горла много не сделаешь. Я лихорадочно вспоминал, как борются с привидениями. В голову ничего не лезло, кроме чеснока и серебряных пуль, но это средства от вампиров, я точно помню.

– Леха!

Я наконец сообразил, что, пока хирург обалдело наблюдает за действиями Танюхи, можно осторожно увернуться от его руки со скальпелем и вскочить с кровати. Р-раз! Федор опомнился, но поздно: ткнул скальпелем в подушку, устроив маленький салют из перьев. Незадача его разозлила:

– Как ты смеешь, мальчишка?

Как будто это я в него скальпелем тыкал! Хирург вскочил и бросился на меня.

– Леха, держись! – подзадорила меня Танюха.

Сестрица подставила ему ножку, но Федор прошел, не заметив ее. Я вспрыгнул на стол – он за мной, размахивая скальпелем и дыша холодом. Танюха визжала и кидалась книжками, но все они летели сквозь хирурга в меня. Федор был совсем рядом. Он замахнулся, блеснул в лунном свете скальпель. Я перемахнул на подоконник, слабо соображая, что сам отрезал себе пути к отступлению. За спиной – закрытое окно тринадцатого этажа.

– Мальчишка! – Хирург бросился на меня, я отшатнулся...

– Ну и где он? – опомнилась первой Танюха.

Я стоял, вжавшись в окно спиной, и не сразу понял, о чем она. Меня тут убивают, а она потеряла кого-то... А, Федора! Потому что Федора с нами уже не было. Только что был – и вдруг его нет.

– В окно вылетел, – догадался я. – Призрак, что с него возьмешь... Сквозь стекло вошел, сквозь стекло вышел.

– А-а...

– Что за ночные скачки, дети мои?

Это уже в комнату вошла мать. Сейчас мы получим.

Я проснулся и обнаружил, что лежу поперек дивана, в ногах у Танюхи. Сестра не пожелала после всего случившегося уходить к себе, вот и оккупировала мое место. Матери мы сказали вчера, что смотрели громко фильм, и она, не заметив спросонья, что компьютер выключен, раздала нам по подзатыльнику и спокойно ушла спать. Хорошо – одной проблемой меньше.

Я глянул на будильник: десять утра. В клинике доктора Дупло нас уже хватились. Интересно, этот призрак Федор вопрется к нам средь бела дня или дождется ночи?

Я пнул Танюху в бок:

– Вставай! Готовься держать оборону, а я Сереге позвоню.

– Зачем?

– Полторы головы – хорошо, а две с половиной – лучше.

Я специально так сказал, чтобы она посчитала головы, разозлилась и проснулась. Но сеструха была готова ко всему.

– Не скромничай, – заявила она, встала и пошла умываться.

Я набрал Серегин телефон и поведал бывшему сопалатнику все, что случилось с нами за минувшие вечер и ночь. Серега долго сопел и чесал в затылке так, что мне было слышно, потом выдал:

– Я сейчас к вам приду.

Отлично. Втроем нам будет проще держать оборону. Хорошо, что мать еще с утра уехала в гости и вернуться обещала не скоро.

Только я положил трубку, как телефон зазвонил. Вежливый женский голос (да-да, тот же, что и вчера) спросил Татьяну Ивановну. Татьяна Ивановна уже вылезла из ванной и с готовностью вырвала у меня трубку.

– Я девушка приличная, у маньяков не лечусь! – рявкнула она, поняв, кто звонит.

Ну зачем она так сказала?!

Я и шикнуть на нее не успел, как на комнату рухнула темнота. Буквально рухнула, вот так: «Бум!» – и железные ставни, неизвестно откуда взявшиеся, опустились на окна и, кажется, на дверь. «Дзынь-дзынь!» – полопались лампочки. Я даже Танюху видеть перестал, хотя стоял в шаге от нее. Здравствуй, доктор—новый год. Что ты еще придумал?

– Не хочешь лечиться? – послышался скрипучий голос мумии.

В углу комнаты вспыхнули прожектора, как на сцене. Они освещали докторов саркофаг. Эй, что он здесь-то делает?! В качестве музыкального сопровождения где-то на улице, за железными ставнями, завыла собака. Шоу началось.

Со скрипом и грохотом отпала крышка саркофага, и оттуда... Нет, не доктор Дупло вылез, а показалась прямо настоящая мумия – в бинтах, желтоватая, сушеная. Встала в рост и заявила:

– Здравствуйте, детишки!

Дед Мороз, блин...

– Кто тут не желает лечиться? – продолжала вещать мумия. – Лечиться надо, иначе спасу не будет от червей во рту!

Только это было произнесено, как Танюха рядом со мной вздрогнула и начала издавать до боли знакомые звуки:

– Тьфу! Гадость, блин! Что ж такое?

– Черви могут вырасти преогромные и сожрать вас целиком! – не унимался доктор. А я почувствовал, как земля уходит из-под моих ног, и сразу понял: это на полу вырастают до гигантских размеров черви, выплюнутые Танюхой.

– Может наступить паралич... – издевался Дупло.

И я услышал грохот: сестренка рухнула на пол в объятия гигантских червей.

– Не хотите лечиться? – с легкой угрозой спросила мумия.

Танюха упрямо пискнула:

– Нет!

А я ничего не сказал, я был занят – лупил червя стулом по башке. Червь уже вымахал с хорошую анаконду, но, поскольку нужна ему была Танюха, а не я, позволял мне лупить себя стулом, вязать узлом и всячески отвлекать от сестры. Где, спрашивается, ходит Серега?!

Червь был здоровый и сильный, но я уже почти завалил его. И тут услышал сдавленный голос Танюхи:

– Леха! Он кусается с другого конца!

Все труды насмарку. А мумия, подлец, стоял себе в углу и хохотал:

– Я предупреждал вас!

– Уйди, старик, без тебя тошно! – завопил я.

Но старик не думал уходить. Неуважительное обращение пришлось ему не по душе, и я уже пожалел, что так сказал.

Потому что из стен, с потолка, из-под паркета, раскидывая половицы, полезли скелеты. Я думал, что после встречи с благородными предками меня уже ничем не удивишь, но все-таки удивился: эти были какие-то ненастоящие: маленькие, в половину человеческого роста, светились в темноте ярко-красным, как лазерные указки, как лучи прицела. Они набросились на Танюху, и я услышал шипение, как будто чайник выкипает.