Недоговорка зацепила за живое.

Значит, решил умолчать? Горькая обида выплеснулась на язык кислотой, заставляя поморщиться. Ненавижу, когда меня держат за идиотку, тем более те, кому мне вынужденно приходилось доверять.

— Даже подумать не могла, что из ревности ты можешь быть таким жестоким. Спасибо, что проводил. Я вернусь с Кристианом.

Резко развернувшись, я опрометью бросилась наверх, но Лиам даже не собирался отступать, молчаливой тенью следуя за мной. Младший муж словно закаменел, сверля нечитаемым взглядом что-то чуть выше моего плеча, и когда мы поднялись на площадку, встал у самых дверей, застыв, как каменная статуя.

Разочарованная в одном из тех, кому я могла здесь верить, и не обращая внимания на него, дошла до каменного парапета, вглядываясь в городской горизонт. На его плоские края которого уже усаживалось солнце, прячась за лиловыми облаками.

Где-то вдалеке, прямо на фоне золотистого диска, показалась черная точка. Она становилась все больше и отчетливее, мерно взмахивая кожистыми крыльями.

Заметив нас на площадке, Кристиан быстро спешился и отослал своего питомца, едва его когтистые лапы коснулись опоры. Зверь бросил на меня любопытный взгляд, но ослушаться не решился, стрелой бросаясь с парапета вниз, чтобы тут же взлететь и направиться в обратный путь.

— Что случилось, моя госпожа? — Голос Эвердин был учтив, но обеспокоен.

Бросив вопросительный взгляд на Лиама, он скрипнул зубами и демонстративно мотнул головой, принуждая младшего мужа наконец уйти.

— Он не со зла, — поспешив оправдать брата, Кристиан поклонился, отдавая дань местному этикету, но тут же принял человеческую позу, прогладив пальцами складки на уже знакомом мне черном костюме.

— Я знаю, но от этого не легче. Я тебя не отвлекаю?

Бросив быстрые взгляды по сторонам и убедившись, что никто не подслушивает, Эвердин махнул рукой, приглашая меня на выход с посадочной площадки.

— Пойдем ко мне в кабинет и там поговорим, госпожа.

Слава Великой Наиши, по дороге до уже знакомой двери нам больше никто не встретился. Видимо, ближе к вечеру здание разумно опустело, и закончившие работу мужчины потянулись домой, не решаясь гневить своих жен.

Как и дома, рабочий кабинет Эвердина был практически пуст.

Два шкафа вдоль стены, их полки забитыми папками, но в какой-то определенной последовательности. Стол, пара стульев и вновь жухлый цветок у окна, который жаждал воды, но не так много и регулярнее, чем его поливал Кристиан.

Выдвинув свой стул из-за стола, он поставил его напротив стула для посетителей и жестом предложил мне присесть.

— Прошу, госпожа. Рассказывай, что случилось, что ты, затворница, сорвалась из дома и примчалась ко мне работу?

Зная, что я в первую очередь подумаю о том, что стало реальной причиной моего побега из безопасных хором, Эвердин понимающе хмыкнул, не посчитав причину глупой.

— А что с Лиамом?

И вновь образы запестрели в голове, выкладывая меня перед мужчиной как на блюде. Честно говоря, именно в тот момент я оценила его способности по достоинству, ведь пересказ не получился бы столь детальным, а память услужливо вытаскивала картинки, показывая их Крису со всех сторон.

— Госпожа, он не со зла. Лиам боится твоего невнимания, не вини его.

— Я не злюсь, просто… расстроилась.

— Я знаю. Ты можешь наказать его за это, как тебе будет угодно.

Выразительно поморщившись, я взглянула на насмешливую улыбку кимтарца и фыркнула.

— Ты же прекрасно знаешь, что это не моя история.

— Знаю, но даю тебе право выбора. Поверь мне: зная Лиама, я уверен, что он сам себя накажет. Если уже этого не делает.

— Не надо!

— Я могу передать Туману, если ты этого желаешь.

— Передай! Пусть Лиам с собой ничего не делает!

— Как скажешь.

Замолчав на мгновение и закрыв глаза, Кристиан вдохнул, чтобы передать мысленное послание Туману.

— Готово. Он за ним проследит.

— Спасибо.

— Не благодари. Нет, госпожа, я серьезно. Не благодари мужей, других мужчин, только женщин. Усвой урок, что тебе преподнес Раэль. Договорились?

Кивнула, понимая, что он прав, и впредь за словами придется следить еще тщательнее, чем прежде.

— Я могу задать вопрос, госпожа?

— Конечно.

— Только ли несвоевременное желание Тумана заставило тебя прийти сюда?

Вспомнив наш разговор с блондином на кухне, я позволила кимтарцу заглянуть глубже и выхватить важные для себя слова и мысли. То, как я призналась его брату, решив, что Крис меня избегает, как рассказывала об ухаживаниях на Амаране, и как нетерпеливая идея выловить его на подходе к домашнему кабинету поздно ночью переставала казаться мне такой уж нездоровой.

— Соскучилась?

Описав мои мысли одним словом, Крис поднялся на ноги и отошел к шкафу, за которым, как оказалось, пряталась пустая вешалка. Потянувшись к пуговицам, он медленно избавился от верха и повесил его на изогнутый крюк, вновь обнажившись до пояса.

— Что ты делаешь? — онемевшими губами прошептала, пялясь на красивую смуглую спину.

— Раз Лиам ушел, я должен тебя сопровождать, а из одежды на мне должны быть только брюки, так что я переодеваюсь в форму для следующей работы, — просто ответил он. — У меня есть предложение, выслушаешь?

— Слушаю, — так же глухо произнесла я, во все глаза глядя на то, как Кристиан поворачивается.

Широкая грудь смотрела на меня темными сосками и четким рельефом мышц. Чуть ниже полоса почти симметричных квадратиков спускалась под пояс тонких брюк, окруженная натянутыми напряженными полосками по бокам.

Вид мужчины заставил меня шумно сглотнуть слюну.

— Госпожа, прошу, не думай о том, о чем думаешь, или я буду идти рядом с тобой с выпирающим стояком, — громко выдохнув через нос, Кристиан упер ладони в бока. — Нет, ты просто невыносима! Попросил же не думать.

Как назло, чем больше слов он произносил, тем ярче становились образы.

Я видела его напряженное как тетива тело, темные распущенные волосы в полумраке, что клубились бы и вздрагивали от каждого толчка. А в моих мыслях Кристиан делал именно это, резко и дико раскачивая свой таз, поджимая упругие ягодицы и рыча.

— Ия, — уже тяжелее произнес он, пьяно переступив с ноги на ногу. — Умоляю тебя, думай о котятах с лепестками вместо ушей.

Я старалась! Правда, старалась!

Но, словно сон наяву, картину дополнили смазанные сцены нашего поцелуя, жар мужской груди чувствовался так близко, словно все происходит вновь. Губы запекло, низ живота налился тяжестью, а пальцы задрожали, сжимаясь в слабые кулачки.

Не разделяя то, что вижу, и то, что, как мне казалось, видел Кристиан, я зацепилась взглядом за вздувшийся бугор под тканью мужских брюк, заставляющий меня беззвучно всхлипнуть, представив, что там спрятано.

— Черт!

Рявкнув то ли в раздражении, то ли в