Его кожа сморщивалась, кости трещали, тело обрастало перьями. Король замахал крыльями — и вовремя. Ветер просто снёс его, как пушинку, отбросив на дальний берег ручья, а Джерри, кинув ему вслед горсть алых ягод, зло произнёс что-то на языке фейри (это точно была наука Ллуэллин).

А Дилан обнимал Мэйлис в объятиях. Но это было не так-то просто: девушка вдруг превратилась в змею и попыталась выскользнуть из его хватки, но Дилан, борясь со страхом и отвращением, лишь сильнее сжал руки. Тогда она обернулась лисицей и впилась зубами в запястье жениха, но он и тогда не разомкнул хватки. Когда же Мэйлис превратилась в дрозда и попыталась улететь, Дилан накрыл её своим плащом. Девушка затихла, больше не пытаясь вырваться. Под тканью что-то зашевелилось — кажется, она опять меняла облик. Дилан выждал немного и всё-таки осмелился приподнять капюшон. Оттуда глядели очень испуганные глаза — такие же ясно-голубые, как у него самого.

— Дилан? — голос Мэйлис дрожал. — Как мы здесь оказались? Что случилось? Я ничего не помню. Мне приснился дурной сон? Я надеюсь, что сон…

Ноги девушки вдруг подкосились. Дилан подхватил её на руки, баюкая и повторяя:

— Всё будет хорошо, родная. Теперь всё будет хорошо.

Но Мэйлис, похоже, его не уже слышала. Она сладко спала, уткнувшись носом в грудь своего спасителя.

— Светает, — Ллуэллин перепрыгнула с плеча Джеримэйна на перила. — Мне тоже пора. Полечу домой, устрою этому недотёпе головомойку. А то ишь — королём решил заделаться. Клюв раззявил, большой кусок оттяпал, а проглотить не сумел. Вот дуралей!

— Так он что же, и не король вовсе? — Элмерик встал, засунул за пояс флейту: та снова стала серебряной. Сила, дарованная ему фейри, тоже пропала. Было жаль, но не слишком: лучше добиться мастерства своим трудом, а не сомнительным волшебством. Тем более, что тут, скорее всего, вышло бы, как с фейским золотом, — когда в итоге получаешь не звонкие монеты, а лишь сухие листья.

— Да какой там! — презрительно фыркнула Ллуэллин, распушив перья. — Простой парень из младших ши. Гонору только много. Ну да вы, мальчики, сбили с него спесь. На ближайшую сотню лет точно, а то и поболе. Ну и я помогла немного.

— Спасибо тебе, Ллуэллин, — Элмерик поклонился птице, Дилан последовал его примеру, и даже невежа Джерри, коротко кивнув лохматой башкой, пробурчал что-то отдалённо похожее на благодарность.

— Значит, теперь вы с Дроздом не поженитесь? — Дилан вздохнул. Ему, похоже, было жаль, что жених Ллуэллин оказался, прямо скажем, не очень.

— Может и поженимся, — дева-фейри взмахнула крыльями, будто пожала плечами. — Люблю я его, дурака. Пускай только сперва вырастет и поумнеет.

Договорив, она улетела.

Элмерик смотрел ей вслед, пока глаза не начали слезиться. А когда он сморгнул, чёрная точка, больше похожая уже не на птицу, а на муху, исчезла на той стороне ручья. Из-за кромки леса показалось золотое солнце. Дверь между миром смертных и волшебной страной закрылась, всё вернулось на круги своя. Рябиновый ручей весело бурлил, огибая камни, мост снова стал самым обычным мостом, только сплошь усеянным птичьим помётом и раздавленными алыми ягодами.

* * *

В обратный путь они сумели выехать только ближе к вечеру. Жители Тисового Лога никак не хотели отпускать своих спасителей и в благодарность нагрузили телегу всякой снедью так, что бедная лошадка еле переставляла ноги.

Мэйлис тоже отправилась с ними — Дилан не хотел оставлять её в опустевшем доме, да и сама девушка не желала и на миг расставаться с женихом.

— Поселишься пока у моей тётки, — Дилан разломил пополам свежую булочку, одну часть забрал себе, а вторую протянул невесте. — Места у неё много, так что ты никого не обременишь. После свадьбы уже к нам переедешь. А там, глядишь, к следующей осени свой дом выстроим. Ну хотя бы начнём. Слушай, мне жаль, что так случилось с твоим отцом. Но он обещал, что не станет препятствовать нашему браку, если я спасу тебя от фейри. Вон все подтвердят. Веришь? Значит, выйдешь за меня, да?…

Элмерик старался не вслушиваться в их воркование. Он устроился рядом с Джерри на козлах и наигрывал на флейте простую мелодию, которую тут же и сочинял. Ему думалось: хорошо, что они поехали в Тисовый Лог втроём. Ведь каждый оказался на своём месте — и пригодился. А ведь всё могло закончиться намного хуже…

Ему было жаль мистера Сэмюэла и ту женщину — ведь они остались в плену у фейри. Но жители деревни сказали, что староста вообще-то заслужил: никому житья не давал, работников обманывал, так что пускай теперь побатрачит на маленький народец: это будет даже справедливо. А вдовице Розмине у эльфов, может, даже лучше будет. К работе ей не привыкать — она и здесь роздыху не знала, всё крутилась, как белка. Зато исстрадавшееся сердце, если повезет, найдёт утешение в волшебной стране, — ведь фейри лучше всех умеют варить зелье забвения.

— Перестань дудеть, — в его размышления ворвался недовольный голос Джеримэйна. — Башка уже болит от твоей писклявой музыки.

— А у меня — от твоего бубнежа. Что ты там всё бормочешь? — не остался в долгу Элмерик.

— Пытаюсь заклятие не забыть. То, которому Ллуэллин научила. Ты видел, как дрозда надутого отшвырнуло? Аж пёрышки полетели в стороны!

— Я думал, это от ветра, — Элмерик нехотя отложил флейту. Ему совсем не хотелось опять ругаться с Джерри — они же только-только помирились. Ну вроде как. По крайней мере, в Тисовом Логе былая ссора ни разу не вспомнилась.

— И от ветра тоже. Но уверен — заклятие важнее. Это же магия фейри, понимаешь! Настоящая! Нет, я непременно должен его зазубрить, чтобы использовать в бою.

Что тут скажешь? Пришлось Элмерику затихнуть до самого Чернолесья, что было не так уж и легко. Но позже он всё-таки почувствовал себя отомщённым, когда за ужином Джеримэйн попросил мастера Патрика перевести слова мудрёных чар, а тот, выслушав заклятие, неожиданно расхохотался.

— И где ты этого набрался?

— Это ведь язык младших ши? — Джерри насупился, заподозрив неладное.

— Да, — кивнул наставник. — Одно из самых простых и грубых наречий. Если переводить фразу дословно, получится что-то вроде: «ну, покеда, курица».

Глава четвёртая

Ведьма, бессмертник и белый тис

— Эй, Рыжий, слыхал, чё в Чернолесье творится? — Джеримэйн, как водится, начал разговор без предисловий.

Ученики чародея изучали свитки, зубрили заклинания, и вдруг в полной тишине — новости! Элмерик аж вздрогнул от неожиданности.

— Нет. А что там ещё стряслось?

— Карга