Вечером того же дня мою трапезу лапшой быстрого приготовления потревожил стук в дверь. Прежде чем принять гостя, я приоткрыл форточку, впуская в комнату свежий холодный воздух. Сделал я это для того, чтобы проветрить запах дешевого полуфабриката.

На пороге стоял Пахомов явно чем-то возбужденный.

— Не соизволишь заглянуть ко мне в гости? Надежда Комарова хочет поговорить с тобой.

— Она у вас в гостях?

— Нет, она ждет у телефона.

— Она согласилась побеседовать со мной о маньяке? — Моему удивлению не было предела. Я схватил ключи, закрыл дверь и поспешил вслед за Пахомовым.

— Да, но с определенным условием.

— Это каким?

— Она сама всё расскажет.

Квартира моего пожилого приятеля мало чем отличалась от моей, разве что у Пахомова пахло лавандой и нафталином. А еще у него был цветной, но старый телевизор. Ну и Тимофей, лежащий на кровати, свернувшийся калачиком. Дисковый телефон с лежащей в стороне трубкой находился на тумбочке недалеко от окна. Приложив трубку к уху, я сказал приветственное «алло», затем замолчал в ожидании ответа.

— Доброго вам вечера, молодой человек. — Голос на другом конце провода был хриплым, низким, почти мужским, но нотки язвительности все же выдавали в нем женщину. — Я слышала, вы хотели со мной побеседовать. Что же, мечты сбываются. Я вас слушаю.

— Надежда…

— Павловна, — подсказал Федор Дмитриевич, стоя ко мне вплотную.

— Надежда Павловна, меня интересует история Вязовского душителя. И, как мне стало известно, вы именно тот, человек, который занимался его преступной биографией плотнее кого-либо.

— И откуда у вас возник интерес к данной особе? — в трубке послышалось причмокивание и тяжелый выдох. Моя собеседница видимо была любительницей табака. Я себе тут же представил женщину с седой кудрявой головой, в толстых очках на цепочке, с сигаретой в мундштуке, в пестрой одежде и с огромным количеством колец и браслетов на запястьях.

— Не знаю, известно вам или нет, что я работаю в местном морге, и не так давно к нам поступила девочка, погибшая от рук изверга. Многие в городе считают, пусть и без оснований, что она могла стать очередной жертвой маньяка из далекого прошлого.

— Да, мне об это рассказал Федор. Стоит признать именно поэтому я и согласилась побеседовать с вами. Хотя тоже считаю, что Вязовский душитель к данному конкретному убийству не имеет отношения. А вы как считаете?

— Я согласен, что эти дела нельзя объединять.

— Тогда зачем вам подробности об убийствах тридцатилетней давности? К тому же вы не имеете никакого отношения к следственным органам. Они, кстати, не искали со мной встреч. В ином случае, я бы удивилась их интересу не меньше, чем вашему.

— Вы можете мне не верить, но всему виной банальное любопытство.

— Отчего же не поверю. Очень даже верю, ведь все мои статьи читались из-за банального любопытства. А вот я их писала для того, чтобы осветить важную проблему общества, не позволить лжи сокрыть правду, подтолкнуть людей, непосредственно занятых этими делами, к наискорейшему их решению, ну и чтобы потешить свое самолюбие конечно. Приятно осознавать, что люди за завтраком, в обеденный перерыв, в общественном транспорте и даже в туалете читают твои труды. А если тебе вручают еще журналистскую премию опосля, тогда начинаешь понимать, что твоя жизнь, полностью отданная работе, была не напрасной.

— Я не слишком подготовился, но хотел бы начать с самых простых и очевидных вопросов, если позволите.

— Позволю, но прежде хочу провести важную черту. Я не из-за доброты душевной решила с вами побеседовать. У меня тоже к вам есть некоторые вопросы. Как насчет устроить обмен информациями.

— Что конкретно вас интересует? — спросил я, не понимая, куда клонит журналистка.

— Я вам рассказываю все, что мне известно про Вязовского маньяка, а вы — все про убийство местной девочки.

— Зачем вам это?

— Хочу написать статью.

— Мне казалось, что вы на пенсии и уже отошло от дел.

— А мне казалось, что вы тактичный молодой человек и не станешь напоминать даме о ее возрасте.

— Извините.

— Извинения приняты.

— Вы должны меня понять, что сейчас ведется следствие и появления известной мне информации в прессе, можно губительно сказаться на расследовании, — сказанные мною же слова, мне показались слишком пафосными, потому как знал я не так много, как мне хотелось показать.

— Исходя из моего опыта, следствие либо найдет убийцу в ближайшую неделю, либо дело попадет в раздел «глухарей» и о нем забудут. Вы этого хотите?

— Нет, я…, — я запнулся, понимая, что со стороны журналистки это был банальный метод манипуляции.

— В моей статье не будет упоминаться имени жертвы, ни тем более имя моего источника. Только наименование поселения, где произошла трагедия. Представьте: моя статья выйдет в газете с тиражом более ста тысяч экземпляров, а еще добавьте к этому интернет версию. Не обещаю первых страниц, но на третью-четвертую она точно попадет. Это вызовет резонанс, начнет шевелиться не только районный отдел полиции, но и региональный. Они подсуетятся и отправят нормального следователя, с хорошим стажем и статистикой раскрываемости. Наверняка сейчас расследованием занят малокомпетентный сотрудник, который вскоре скинет дело на местного участкового или еще хуже — найдет «козла отпущения».

Надежда Крылова могла быть очень убедительной, и я решился пойти на компромисс с ней и своей совестью. Как только я рассказал все, что мне самому было известно о смерти Марины Федосеевой, пришло мое время задавать вопросы.

С вашего позволения, я не стану описывать весь наш разговор в форме диалогов. Вместо этого я предоставлю лишь выжимку нашего дальнейшего разговора. Сухо и по фактам.

Итак, 13 сентября 1990 года Васильева Т. М., 38 лет от роду, вышла из дому в магазин, чтобы купить пару бутылок спиртного для дальнейшего распития совместно со своим сожителем Парновым В. К., 52 лет. Женщина нигде не работала, состояла на учете в наркодиспансере, на нее и на ее сожителя часто жаловались соседи: скандалы, попойки, побои были частым явлением в их квартире. Продавщица подтвердила, что Васильева была у нее в тот вечер, купила алкоголь, после чего ушла в неизвестном направлении. Домой она не вернулась. Парнов В. К. не дождавшись сожительницы, уснул, а проснувшись утром не обнаружил ее дома. Участковый Старых Вязов мл. лейтенант Чикадзе Л. А. отнесся с пренебрежением к заявлению Парнова о пропаже женщины, предложив тому прийти спустя три дня, в случае, если Васильева к этому времени не вернется.

Тем же вечером, пенсионер Петров А. С., выгуливая собаку, обнаружил у края лесополосы тело Васильевой Т. М. Выехавшая на место оперативная группа, обнаружила труп с характерными