— Рик…

— Кэндис, не надо. Говорить буду я, — Шон перебивает.

— Они тебя обидели? Куда он тебя несет? Почему ты не позвонила мне?

— Это я сейчас тебя обижу, — Лукас снова подает голос. В его крови все еще кипит адреналин, он готов ушатать сейчас кого угодно.

— Уйди с дороги.

Рик убирает руку с кобуры, все его мышцы напряжены, он всматривается в девушку, на ней только халат, кое- как прикрывающий тело. На запястьях уже видны синяки, растрепанные волосы и заплаканное лицо. Она громко всхлипывает, прижимается к Шону.

Отступает в сторону, случилось что-то плохое, но он опоздал. Обходит комнату, заглядывает на кухню, где Сэм с разбитым лицом стоит на коленях и харкает кровью на пол.

— Вот же, дерьмо, — он сразу понимает, что здесь случилось.

— Еще какое дерьмо. И разгребать его тебе, коп.

Глава 22

— Куда мы едем?

Кэндис подняла голову от груди Лукаса и посмотрела в его глаза. В салоне автомобиля было темно и тепло. Но сильнее всего жар шел от мужчины, от его обнаженного тела. Лукас держал девушку на коленях, укрыв рубахой, прижимая к себе.

Она только недавно успокоилась и согрелась, до этого все тело колотило, трясло от холода. После отстраненности и апатии ее накрыла истерика, она просто плакала, а Лукас утешал. Потом, словно задохнувшись, Кэндис притихла, прижалась к мужчине, пытаясь согреться.

Внедорожник уверенно мчался вперед, рассекая стену дождя, освещая ярким светом дорогу. В их краях все именно так, если дождь — то ливень, если жара — то адская. Постоянно поглядывая в зеркало дальнего вида на девушку, Шон заметил, как Кэндис поймала его взгляд, смотрел долго, пока не вернулся взглядом к дороге.

— Лукас, куда мы едем?

Но он не успел ответить, как у Шона зазвонил телефон.

— Да, — ответил резко. — Мы едем туда, куда ты нас послала. Ты уже забыла? Да, Лукас со мной.

Лукас хмыкнул, а Кэндис напряглась, прислушиваясь. В трубке точно был женский голос, снова так некстати кольнула ревность.

— Да, мама, мы поняли все буквально. Будем через два дня.

– Мама? Это миссис Паркер? Куда мы едем? — Кэндис заволновалась.

— Не волнуйся, Конфетка, все будет хорошо.

— Я не волнуюсь. Я просто хочу знать, куда мы едем.

— Здесь не так далеко, на границу ранчо. Там дом, надо все проверить, а тебе не помешает отдохнуть.

— Что вы не поделили с Риком? Он ваш враг?

Она сказала это словно в пустоту, никто из братьев даже не собирался отвечать, только Шон посмотрел на нее через зеркало и отвернулся.

— Это, что секрет? Мне нельзя задавать этот вопрос?

— Сразу видно, тебя слишком долго не было в городе, Конфетка. Шон сам тебе расскажет если посчитает нужным. Такой ответ тебя устроит?

Лукас сказал это спокойно, чуть касаясь губами ее волос. Кэндис стало неловко, она на самом деле лезла не в свое дело.

— Извини.

— Ничего страшного, отдохни лучше.

Лукас снова поцеловал ее в висок и устроил удобно на своих коленях. Она была совершенно голая под коротким халатом, он это знал и чувствовал. Ее холодные пальчики лежали на его груди, а дыхание обжигало кожу. Лукас первым влетел в ее дом, выбив одним ударом хлипкую дверь, хотя не было слышно криков о помощи. Позади спешил Шон. Когда он увидел, что на их девочку навалился какой-то мужик, а она уже даже не сопротивляется, взревел и одним рывком откинул его в угол.

Его остановил только голос Шона, так бы он забил эту тварь до смерти. Появление Робертса было странным, Лукас так и не понял, что Рик там делал, или его кто-то вызывал? Ехали почти час, Шон чувствовал, что еще немного, и он просто заснет за рулем. Но вот, свернув с трассы, проехав еще несколько километров, внедорожник остановился у невысокого дома с широким крыльцом.

Шон заглушил мотор и устало обернулся.

— Она заснула?

— Да.

— Хорошо, пусть отдохнет. Пойдем, сил никаких нет.

* * *

Кэндис проснулась и резко села. Вокруг было темно, лишь из окна пробивался тусклый свет фонаря, и был слышен шум дождя. Было тихо, мягкое покрывало, широкая кровать, на которой она одна. На ней все тот же халат, девушка прижала пальцы к губам и прерывисто задышала, вспоминая о случившемся, о Сэме, и то, что он ее чуть не изнасиловал.

Он ничего не успел сделать, Паркеры успели вовремя, она помнит окровавленное лицо мужчины на полу, как Шон просил смотреть только на него. Потом был Рик и дорога в этот дом. Кэндис спустила ноги на пол, на что-то мягкое и пушистое, медленно пошла, вытянув вперед руки. Глаза привыкли к темноте, нащупала ручку двери, открыла.

Впереди был коридор и горящий в его конце свет. Очень хотелось пить и в туалет. Открыла первую дверь, это как раз была небольшая уборная, умылась холодной водой, ей же напилась, рассматривая себя в висящем на стене зеркале. Заплаканные глаза, припухшие губы, растрепанные волосы, на руках синяки. Снова умылась, пригладила волосы.

Кэндис вспомнила, что разбила свой телефон, а завтра ей надо было сдать форму Рози, ее наверняка уже уволили. Надо ехать в мотель, она обещала ребятам, но все сложилось совершенно не так, как она планировала. Внутри похолодело от воспоминаний минувшего вечера, ее передернуло, вцепилась руками в раковину, глубоко задышала, сердце все никак не могло успокоиться.

Наконец вышла, прошла дальше. В небольшой гостиной, совмещенной с кухней, на диване спал Шон, а рядом, устроившись валетом, Лукас. В камине горел живой огонь, его блики плясали по стенам. Девушка медленно подошла, склонилась над Шоном, он лежал на спине, глубоко дышал. Даже во сне хмурил брови и был напряжен.

Лукас, раздетый до пояса, лежал на животе, свесив руку на пол, отросшая челка падала на лицо. Кэндис слабо улыбнулась. Снова посмотрела на старшего брата, присела на корточки, провела пальцами между бровей, расправляя глубокую морщину. Лицо Шона сразу расслабилось, он громко вздохнул.

Кэндис задержала дыхание, прошлась по небритым щеками, обвела контур губ, положив вторую руку на грудь. Шон был таким красивым, именно мужской красотой, строгие черты лица, чуть сухая кожа. Девушка хотела встать и уйти, чтобы не мешать, но Шон накрыл ее руку, сжал.

— Не уходи.

Голос хриплый, такой, что по телу пробежали миллионы мурашек. Кэндис чувствует ладонью, как быстро бьется его сердце и высоко вздымается грудь. В его глазах чистый огонь, языки пламени, которые словно обжигают ее.

— Спасибо тебе.

— Молчи.

Резко поднимается, садится на