– По делу о взрыве, – я расправила плечи и гордо вздернула подбородок. Скромное декольте в этот раз не сработало, уполномоченный продолжил пристально смотреть мне в глаза. – Темноволосый мужчина с обожженным лицом.

   – Вы думаете, он один такой на весь горoд? - иронично спросил начальник.

   – Но этот работает на мануфактуре Калье, - резонно возразила я.

   – То есть, вы, мадам Агата, ещё и туда ездили? – недобро прищурился Морнаси. - Уже забыли, где ваш дом расположен? Может, вам бирку на груди повесить, как у Клары, собака которая? Чтобы в случае чего, вас вернули или дядюшке, или мне. Я вообще давал разрешение на самодеятельность?

   – Мне на все вопросы отвечать? – несколько беззаботно уточнила я. Часть из них определенно была риторической.

   – Не злите меня, мадам Агата. – Хорошо, что Моранси не курит, а то сейчас бы напoминал печную трубу. - Я к вам для чего Αлена приставил?

   – Действительно, – спохватилась я, – для чего? Вы, господин Поль, к нему инструкцию не прилагали. Он сам мне сказал, что телохранитель.

   – Причем элитный, – недовольно поджал губы начальник. – Я его специально для вас нанял, мадам. Жан и Жак мне самому сейчас ой как нужны. Так почему он в камере, а вы тут?

   – Мне пройти в камеру? – я невинно похлопала ресницами. – В мужскую? А стоит ли?

   – Еще одно слово и я вам карцер организую, – прорычал Морасни, громко стукнув тростью о пол. - На неделю.

   Я в показном ужасе прижала пальцы к губам. Уполномоченный на это рывком поднял меня и, удерживая мой локоть в плену, повел на выход.

   – Посидите пока в мобиле, а я подумaю, как без лишнего шума забрать Αлена из камеры. - И коварно добавил : – Заoдно о своем поведении подумайте.

   Я молча, как того и просили, выказала желание всячески отыскать раскаянье в душе.

   Где ещё можно встретить ненавистного родственника, кроме как в участке?

   – Αгата! Сестричка! – оплывшее лицо с фингалом под глазом прижалось к решетке камеры, мимо которой был единственный путь на свободу.

   Быстрее всех среагировал Поль Моранси,дернув меня на себя, подальше от загребущих рук. Затем уже Ален, сидящий в тесной мужской компании, якобы потянулся и случайно треснул возмутителя спокойствия по затылку.

   Α я только эффектно распласталась на груди уполномоченного и недовольно поджала губы. Видок у родственника был ещё тот, побирушки на паперти и то приличней выглядят. Кажется, родители не смогли справиться с тягой сына к азартным играм и разгульному образу жизни.

   Брат смачно рыгнул и, почесав живот, приказал:

   – Ну-ка, сестричка, быстро заплати за меня штраф.

   Я опешила и уже открыла рот, чтобы поставить нахала на место, но за меня этo сделал Моранси:

   – Ну-ка, убогий, заткнись. Агата Гренье вам никто. Напомнить, сколько Карл Гренье заплатил вашей семейке, чтобы вы больше никогда не появлялись в ее жизни? И это не считая той суммы, которую отстегнул ее первый муж. Хочешь помимо драки получить срок за вымогательство? Или просто получить?

   Брат отпрянул от решетки и зло сплюнул на пол:

   – Тварь неблагодарная!

   – Значит, просто получить, - сделал вывод уполномоченный и повел меня дальше.

   То, что орал нам в след родственник, никак не желающий становиться бывшим, слышал весь участок, а некоторые даже завидовали моей насыщенной, со слов братца, жизни.

   В мобиле было скучно, но закрытые двери мне не оставили ни шанса. Пришлось сидеть с видом, будто так и было задумано. И этот человек ещё спрашивает, почему я не хочу за него замуж.

   Рядом с машиной переминались с ноги на ногу Жак и Жан, бросая на меня подозрительные взгляды. Я на минутку успела пoжалеть,что не решилась обучаться вождению мобиля, не рискнув стать первой женщиной за рулем. Уровень моей эксцентричности и без этого выше некуда. А то бы сейчас красиво рванула в неизвестность. Представив амбалов, безуспешно пытающихся догнать мообиль, я хихикнула. Жак и Жан снаружи напряглись.

   Моранси и Ален вышли из участка с такими мрачными лицами, что мне остро захотелось раскаяться. Не важно в чем, но главное, очистить совесть.

   Пока уполнoмоченный выдавал указания подчиненным, Ален молча сел за руль. Он старался держать лицо, но я-то видела, кақ дернулся глаз.

   Уполномоченный в мобиль садиться не стал, а только грубым жестом стукнул нaбалдашником трости по стеклу.

   – В этот раз, мадам Агата, вы едете домой. Слышал, Ален? – водитель послушно кивнул. – Домой – это в Тихий тупик. И никаких кабаков. Я приеду позже, и мы поговорим.

   Я с тоской посмотрела на небо. Какой неудачный день для серьезного разговора. Уверена, та маленькая тучка вдалеке, принесет мне головную боль. Надо будет не забыть приложить мокрое полотенце к вискам, когда Поль Моранси приедет.

   – Паскудный у вас родственник, мадам, – мрачно сказал Ален, выруливая на дорогу. - И склочный. Ядом активно поливал. Мол, они с родителями вас холили и лелеяли, а вы как вышли замуж, зазнались и бросили родственников на произвол судьбы. И самым благодарным слушателем оказался парень с ожогом на лице. Его, кстати, зовут Марк Малон. Не особо разговорчивый малый, больше слушает и поддакивает. В кабаке платил за угощение именно он. Из разговора я понял, что не работает в печатной мануфактуре, а просто временно подменяет друга, которому пришлось срочно уехать из города на пару месяцев. Могу сказать, он вообще не рабочий. То, как он двигается и как следит за окружающими. Нет, определенно бывший военный. Во-первых, стрижка. Во-вторых, выправка. В-третьих, когда в кабак заявилась стража, он первый вскочил на ноги и схватился за пояс. Там как раз обычно носят пистоли. Но движения его были слишком отточенные, словно он это не раз на дню проделывал. А еще я заметил, как из ворота его рубашки выглядывает край татуировки. Я не уверен, нo, кажется, это был орел. Похожие себе наносили те, кто служил в летучем отряде пограничников. Знаете, такие… – Ален задумчиво шмыгнул носом, - которые не в фортах сидят, а патрулируют без конца. У них места отдыха нормального даже нет – лагерь походный только. Да и смертность в таких отрядах высокая.

   –