– Вы меня пугаете! Неужели и сюда уже докатилась дурная слава моего брата?

Неизвестно, поверил ли ей Лэндон Уайетт, но он поцеловал ее руку и сказал:

– Не имел чести быть с ним знакомым. Добро пожаловать в Чикаго! Друзья сына, – добавил он, бросив взгляд на Роберта, – мои друзья!

Ей казалось, что он похож на волка. Она ошибалась. Он был похож на удава. Но Джинни не собиралась быть кроликом.

Она вежливо отняла у него свою руку и, незаметно толкнув Роберта локтем, повернулась к его матери.

– Леди Дафна Фитцрой. Сибилл Уайетт, моя мать, – представил он.

– Очень приятно, – сказала Джинни с равнодушной улыбкой, не желая выказывать свой интерес.

– Очень приятно, – эхом откликнулась Сибилл, едва кивнув ей, но пытливо глядя на сына.

Годы, проведенные за стойкой бара, научили Джинни наблюдательности, и она сразу заметила очень плотный слой макияжа на лице, а главное – на шее и груди Сибилл Уайетт. Она пыталась замазать синяки? Сибилл поворачивалась к собеседнику всем корпусом, будто не могла двинуть ни шей, ни плечами.

Роберт взял у подошедшего официанта два бокала шампанского и протянул один Джинни.

– О, благодарю! Это шампанское или… э-э-э… американское шампанское? – Джинни изобразила замешательство. – Но я слышала о нем самые лучшие отзывы!

– Шампанское французское, из региона Шампань, – улыбнулась ей Сибилл. – Надеюсь, вам понравится. – Она бросила опасливый взгляд на мужа и подошла к сыну. – Я так рада тебя видеть! – Искренность ее тона резко контрастировала с наклеенными улыбками окружающих. – Я так рада, что вы пришли.

– Я тоже, – сказал он, глядя матери в глаза. Но Роберт не мог себе позволить уделить ей слишком много внимания. Он повернулся к Джинни. – Дафне было любопытно посмотреть, как творится американская политика.

Правильно. Это была ее роль. Она улыбнулась Роберту и сделала большой глоток шампанского – через некоторое время ей нужно будет выглядеть слегка захмелевшей.

– Боюсь, Роберт несколько преувеличивает. На самом деле я ничего не понимаю в политике и на политических приемах в основном скучаю.

Лэндон Уайетт рассмеялся.

– Обожаю сухой британский юмор, – сказал он. Его длинные пальцы, так похожие на пальцы Роберта, сомкнулись вокруг ее запястья, будто наручники. – Расскажите мне о себе, герцогиня, – сказал откровенно насмешливым тоном.

Он слегка притянул ее к себе, что было хорошо, потому что давало возможность Роберту перекинуться парой слов с матерью, но у Джинни все равно пробежал холодок по спине.

– О, боюсь разочаровать вас… э-э-э… Лэндон? Но я не герцогиня. – Этому трюку Джинни тоже научилась за стойкой. Надежный и безопасный способ унизить собеседника: дать всем понять, что ты не потрудилась запомнить его имя. – Моя невестка герцогиня. А я всего лишь дочь и сестра герцогов Графтонских. – Она допила бокал и жестом попросила у официанта новый. – Но скажите, э-э-э… Лэндон, что заставляет вас баллотироваться на пост губернатора? Вы, насколько я понимаю, и так очень могущественный человек, а такая должность слишком публична.

Она увидела ответ в глазах Уайетта – он был пьян от власти и, как любой наркоман, хотел еще. Но, как хороший политик, он сказал:

– Как вы знаете, мы, Уайетты, вполне состоятельны.

Джинни подарила ему самую терпеливую улыбку, как будто разговоры о таких само собой разумеющихся вещах, как миллиарды, были злоупотреблением временем собеседника.

– Поэтому баллотируюсь я не ради себя, как вы понимаете. У меня есть все, чего я когда-либо хотел. – Взгляд Лэндона скользнул в вырез ее платья, и Джинни еле сдержалась, чтобы не поежиться. – Пришло время вернуть долг штату Иллинойс. – Лэндон развернулся к публике и повысил голос. – И я уверен, что я, как никто другой, обладаю качествами, которые позволят направить его по правильному пути и обеспечить ему блестящее будущее.

Люди вокруг них подобострастно зааплодировали, засверкали вспышки фотокамер. Джинни снова поискала глазами официанта, потому что леди Дафна Фитцрой была алкоголичкой. Она поставила на поднос полупустой бокал и взяла полный. Она должна выглядеть немного пьяной.

Она чувствовала на себе взгляд Роберта.

Но даже не смотрела в его сторону.

Роберт воспользовался громкими аплодисментами, заглушавшими слова, чтобы сказать матери:

– Поехали со мной.

При этом он не смотрел на Сибилл, взгляд был прикован к Джинни. Он не мог поверить, что люди купились на ее британский акцент, но они купились. Даже Лэндон. Хотя он, скорее, купился на ее грудь.

– Я могу защитить тебя.

Сибилл сжала его руку.

– Это небезопасно, – ответила она, улыбаясь.

Эту улыбку он ненавидел, потому что это была маска, ложь.

– Он выследит нас. Он найдет меня, – говорила Сибилл, едва шевеля губами.

Как в прошлый раз. Она не сказала этого, но ей и не нужно было.

Мать выглядела ужасно. Неужели здесь никто не замечал, как ей больно двигаться? Этот ублюдок снова сломал ей ребра?

Лэндон Уайетт заплатит за все.

Мир покраснел по краям, сужаясь до Лэндона и Джинни. У нее в руках снова был бокал шампанского, и она размахивала им. Шампанское расплескивалось во все стороны, и люди шарахались от нее. Сколько она выпила? Но Джинни говорила, что он может ей доверять. Лэндон смотрел на нее насмешливым и похотливым взглядом, потом обнял Джинни за талию, притянул к себе и стал что-то шептать ей на ухо.

У Роберта сжалось все внутри. Он должен был защищать своих женщин. Но она просила ей довериться.

В любом случае у него не было выбора.

Джинни смотрела на Роберта со злой улыбкой на губах. Но затем она перевела взгляд на его мать и снова на него, ее глаза немного расширились, и у Роберта возникло ощущение, что она подает ему какой-то знак.

Он поднял свой бокал ко рту, но, прежде чем выпить, сказал:

– Он тебя не найдет. – Роберт уже запустил весь механизм, и теперь не мог остановить его, даже если бы хотел. Но он и не хотел. Ему нужно быть уверенным, что Сибилл будет далеко от Лэндона, когда вся империя Уайеттов начнет рушиться. – Он не сможет. Но мне нужно, чтобы ты пошла со мной.

Роберту показалось, что прошло столетие, прежде чем она ответила:

– Когда?

Он почувствовал такое облегчение, что чуть не заплакал.

– Моя машина ждет. Джинни или я поедем с тобой.

– Кто?

Сибилл повернулась к нему, что было большой ошибкой. Никогда не надо подставлять свою спину Лэндону Уайетту.

– Леди Дафна.

Сибилл вспыхнула, как будто ей было стыдно, что кто-то еще знал о ее позоре. Она повернулась лицом к Лэндону как раз в ту минуту, когда Джин-ни вырвалась из его объятий.