— Покажи шкуру, — попросила Ксю.

Юноша показал.

— Ой, какой страшный! — девушка закрыла лицо руками.

Когда она убрала руки, Па уже стоял рядом. Глянула Ксю Минь на юношу своими глубокими, как осенняя вода, очами, и Па потерял голову.

— Не надо мне никакого золота! Можно я тебя разок поцелую?

Ксю пожала плечами:

— Целуй. Меня еще никто не целовал.

Он поцеловал.

— Ой, как приятно! — воскликнула Ксю Минь. — Целуй еще!

На тридцать третьем поцелуе в сад ворвалась охрана дворца во главе с самим императором.

— Как ты посмел дотронуться до моей дочери! — вскричал разгневанный император.

Па заковали в цепи и посадили в самое глубокое и темное подземелье. После ужина узнику зачитали приговор: на утренней заре, когда распустятся лотосы, его отвезут далеко в море, привяжут к ногам тяжелый камень и утопят.

Па попросил у тюремщиков бумагу, тушь и кисточку и написал императору стихотворное послание, в котором честно признался, что вода ему ни капельки не страшна, и описал случай на Хуанхэ. Стихи императору понравились, но он все равно не поверил. Юношу бросили в море. Па спокойно освободился от камня и всплыл.

На следующее утро Па вывели за городские ворота. Там четверо конюхов удерживали на месте полудикую кобылицу. Па должны были привязать к ее хвосту и выпустить кобылицу в чистое поле.

Па рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного, — сказал император хмуро.

— Сейчас увидите, — пообещал юноша.

Он показал кобылице рожу: растянул пальцами рот, сощурил глаз, выпучил другой и прорычал: «Хэ!» Испуганное животное разбросало конюхов и умчалось вдаль. Император попрощался с Па:

— До завтра.

Назавтра они встретились на главной площади столицы. Па привязали к столбу. Напротив выстроилась дюжина лучников.

— Какая твоя последняя просьба? — спросил император.

— Не стреляйте в меня — вам же хуже будет.

— Это почему? Объясни, пожалуйста.

Па поведал ему, как стрела брата свернула и попала отцу в лоб.

— А если стрелы ваших лучников тоже полетят не туда, куда они нацелены?!

Император задумался: кому охота стать мишенью для дюжины стрел.

Его размышления прервал пронзительный крик:

— Отец!

Толпа придворных расступилась, и к императору подлетела Ксю Минь.

В гневе она была еще прекрасней.

— Отец! Тридцать три поцелуя — это тьфу, кот наплакал! Хочу тысячу поцелуев! Он убил ужасного тигра! Это так приятно!

Император растерялся:

— Какой кот? Кто убил тигра? Ничего не понимаю!

— Отец, тебе и не надо ничего понимать, — Ксю быстро развязала Па и за руку потащила с площади.

Император прокричал ему вслед:

— Ты правда убил тигра?

— Да.

— Мне понравились твои стихи! — сообщил император.

— Спасибо, — ответил Па.

— Тебе нравится Ксю? — спросил император.

— Очень…

В замужестве императорская дочь стала зваться по-иному: была Ксю Минь, стала Ксю Ша. Тут и сказка вся.

Жил да был некогда в Самарканде юноша по имени Али-паша. Однажды шел он на базар и вдруг видит — лежит на дороге большая белая змея.

Юноша удивился — никогда раньше белых змей не видел. Еще больше удивился юноша, когда змея заговорила человеческим голосом:

— Я переползала дорогу и попала под колеса арбы. Вылечи меня, и я тебя отблагодарю.

Юноша усмехнулся:

— Знаю — вместо благодарности ты меня укусишь своими ядовитыми зубами. Недаром говорят: «Пригреть на груди змею».

Змея тяжело вздохнула и открыла пасть.

У юноши глаза полезли на лоб — зубы у гадины были человеческие, белые, как сахар, а язычок розовый.

Пожалел Али-паша диковинную змею, отнес домой и занялся лечением.

Накупил целую гору целебных мазей и порошков. Порошки давал три раза в день после еды, а мази втирал змее в покалеченную спину. Утром и вечером измерял температуру — змея держала градусник в пасти и, скосив глаза, наблюдала, как поднимается ртутный столбик. На третий день жар спал, но больная была еще очень слаба и еле поднимала голову. Еще три дня ухаживал за ней Али-паша: поил парным верблюжьим молоком, кормил жирным пловом и сладкой халвой.

На утро седьмого дня змея прихлопнула хвостом звенящий будильник, чтобы Али-паша мог наконец-то выспаться, и бесшумно выскользнула за порог. В полдень она вернулась и растолкала юношу:

— Я была в городе. Там паника — пошел слух, что с завтрашнего дня цены на базаре повысятся втрое. Люди хватают все подряд: соль, спички, хлопковое масло. Я успела купить мешок зеленого индийского чая.

Али-паша удивился:

— Зачем нам столько?

Змея объяснила:

— Откроем чайхану.

Сказано — сделано. Открыли они свою чайхану. Змея чай заваривает и лепешки печет — Али-паша еле успевает чайники разносить да монетки в карман складывать. Под вечер выложат деньги на стол, сосчитают и в кувшин глиняный пересыпают. Прознали про этот кувшин разбойники. Забрались ночью в чайхану, а там на ковре лежит большая белая змея и зубы белые скалит. Такое даже в дурном сне не приснится. С тех пор с наступлением темноты разбойники обходили чайхану стороной.

День идет за днем, неделя за неделей; Али-паша со змеей живут-поживают, добра наживают.

Долго ли, коротко ли, стала змея замечать, что юноша ходит невесел, по ночам в постели ворочается, в потолок глядит. Однажды до самого утра глаз не сомкнул. Подползла к нему змея — ее место было на коврике у двери — и спросила:

— Милый Али-паша, что тебя беспокоит? Все же у нас хорошо: денег полный кувшин, пиалки с золотой каймой для чайханы купили, занавески тюлевые повесили.

Вздохнул Али-паша:

— Не в тюлевых занавесках счастье.

— Купим шелковые, — предложила змея.

Али-паша поморщился:

— При чем тут шелковые занавески?! Я жениться хочу. Да как найти хорошую жену? Вот сосед недавно свадьбу сыграл — теперь ругаются с утра до вечера.

Змея сузила свои и без того узкие глаза и прошипела:

— Не говори об этом человеке! Это он меня на арбе переехал. И жена ему под стать. Не горюй. Я помогу тебе найти хорошую жену.

В зубах у змеи засверкал большой изумруд.