Но какого же было его удивление, когда через какие-то три с лишним часа эту сумку, еще не успевшую нагреться на его собственном пузе, снова украли. В тот день у Ян Чжи имелись личные дела, собственно поэтому он и не собирался воровать. Выйдя из туалета, он сначала сходил в баню, а потом отобедал в ресторанчике Лао Ганя под названием «Синьчжоуская резиденция вкуса». Чуть позже ему попалась та девчонка Чжан Дуаньдуань из провинции Цзянсу. Если бы она походила на «ночную бабочку», ничего бы и не случилось, однако ее отличие от других проституток соблазнило Синемордого, который вдруг клюнул на нее. Он подумать не мог, что попадет в ловушку. Едва он очутился в ее постели, как дверь с грохотом отвалилась, и в комнату ворвались три амбала, они отобрали у Ян Чжи все деньги, прихватив и ту сумку в придачу. Оказалось, что Чжан Дуаньдуань была их сообщницей. Ладно бы, если невезуха Синемордого ограничилась кражей денег и сумки. Как говорится, ошибочка вышла, не признали друг в друге коллег по цеху. На деньги и сумку Ян Чжи было плевать, но, застигнутый врасплох в постели с Чжан Дуаньдуань, он сильно перепугался. И ладно бы, если бы просто перепугался. Храбрость дело такое – очухался и живи дальше. А вот с его мужским орудием случилась настоящая беда. В суете, пока Ян Чжи пытался накинуть на себя одежду ему было не до него. После того как его обобрали до нитки, а напоследок наподдали пинков, он понуро побрел домой и вдруг почуял, что с ним что-то не так. Его бросило в жар, тут уж ему стало не до шуток. Как говорится, проблема проблеме рознь. То, что его обчистили, теперь показалось ему сущей ерундой. Ян Чжи никак не находил себе места, он лег и попытался своими силами привести свое орудие в чувство, однако чем больше он над ним работал, тем более вялым оно становилось. Ян Чжи овладела паника. Прихватив деньжат, он решил проверить себя с какой-нибудь проституткой. Но едва они добрались до постели, его орудие снова отказало. Тогда он нашел проститутку попышнее да погрудастее, но и это не помогло, все оказалось даже хуже, чем с худой. Ян Чжи не сдавался и нашел проститутку средней комплекции. Пока они добирались до места, в штанах у Ян Чжи еще чувствовалось какое-то шевеление, но в постели его хозяйство снова обмякло. Вконец перепуганный Ян Чжи стал помогать себе руками, девица присоединилась, но через полчаса терпение оставило ее и, желая освободиться, она спросила: «Да кончишь ты уже когда-нибудь? Если не можешь, зачем меня мучаешь?»

Ян Чжи залепил ей звонкую пощечину. Теперь испугалась уже девица. Смирно улегшись на место, она всю инициативу предоставила Ян Чжи. Но тот оставался неподвижным. Он вдруг понял, что все для него кончено. Если сам он украл только сумку, то у него, кроме сумки, украли и всю его жизнь. Из всей той банды из Ганьсу Ян Чжи направил всю свою ненависть против Чжан Дуаньдуань. Как можно пользоваться такими методами и пугать людей в постели? На следующий день Синемордый развернул тщательные поиски. Он наведался в ресторан к Лао Ганю, сходил на место, где его обокрали, обшарил все улицы и закоулки, где работали проститутки, но ни Чжан Дуаньдуань, ни тех трех амбалов так и не встретил. Чем больше длились его поиски, тем больше он переживал. Все три дня вместо того, чтобы воровать, он искал эту банду, ничем другим он заниматься не мог. Те трое парней из банды его не интересовали, единственной целью Ян Чжи стало отомстить Чжан Дуаньдуань. Как говорится, кто кашу заварил, тому ее и расхлебывать. Ян Чжи надеялся, что, расквитавшись с Чжан Дуаньдуань, он избавится от засевшего внутри страха. Кто знает, может, тогда к нему вернется его мужская сила? По сути, все его несчастья начались из-за его собственной кражи. Но в пылу гнева Ян Чжи помнил только про свои обиды, совершенно позабыв, каким путем к нему самому попала эта сумка. Где-то в этом мире бродил некто Лю Юэцзинь, вовсе не какой-то застройщик, а обычный повар со стройплощадки, который в свою очередь усиленно искал Синемордого. Выходило, что в этой сумке заключалась не только жизнь Ян Чжи, но и жизнь повара Лю Юэцзиня.

У набережной реки Тунхуэйхэ находилась улочка с закусочными. До образования КНР эта речка была чистой и даже судоходной, но сейчас она превратилась в вонючую сточную канаву. Тем не менее слева от этой канавы возвышались огромные здания центрального делового района, а справа примыкала длиннющая улочка с закусочными. Днем здесь было пусто и грязно, зато по вечерам, когда над всеми лавками зажигались фонарики, мусор в темноте терялся. Мутная в дневное время река теперь бликовала огнями, в ней отражались стоящие на левом берегу небоскребы, демонстрируя прямо-таки столичный шик. Речка текла на восток, по ее правому берегу растянулась вереница всевозможных закусочных. Чего тут только не продавали: и шашлычки, и суп из потрохов, и пельмени с начинкой из маринованных субпродуктов, и острый суп, и острых раков, и корейские холодные закуски, и турецкие кебабы. Над всем этими закусочными дым стоял коромыслом, а народу вокруг – не протолкнуться. В этой толпе было множество иностранцев. На набережной, прислонившись к перилам, стояли местные проститутки. Оставшись ни с чем после трехдневных поисков, Ян Чжи вдруг вспомнил, что Чжан Дуаньдуань была родом из провинции Ганьсу. У тех троих амбалов он также заметил северо-западный акцент. Пока Ян Чжи бродил по улицам, он разузнал, что в городе есть банда из Ганьсу, которая часто промышляет в районе закусочных у реки Тунхуэйхэ. Эта территория считалась среди воров бесхозной, сюда лишь изредка заходили какие-нибудь карманники с окраин. Поэтому на сей раз Ян Чжи решил устроить засаду. Вечером третьего дня он пришел сюда, чтобы выследить этих прохвостов с северо-запада. При этом он не сидел сложа руки, а наводил справки у местных торговцев. Наконец у продавца острого супа он узнал, что сюда действительно приходят поужинать трое мужчин вместе с девушкой из Ганьсу. Уверившись, что он напал на след Чжан Дуаньдуань, Синемордый уселся напротив этой лавки и стал ждать, когда бандиты угодят в его сети. Он прождал с шести вечера до двух ночи, но они так и не пришли. Продавец острого супа, выходец из Шаньси, решив, что Ян Чжи поджидает знакомых, тоже удивленно сокрушался: «Каждый день приходили, что это с ними случилось?»

Синемордый на это не отреагировал, а вечером следующего дня пришел сюда снова. Он все ждал и ждал, а та банда так и не появлялась, зато сюда пришел Лю Юэцзинь. В том, что Лю Юэцзинь пришел именно сюда и нашел здесь Ян Чжи, состояла заслуга Крепыша из утиной лавки брата Цао. Промыкавшись зря целый день, Лю Юэцзинь сначала решил продолжить поиски ночью, но поскольку днем он, видимо, простыл под ливнем, то все-таки решил вернуться на стройплощадку. Там в торце столовой ему отвели небольшую пристройку из битого кирпича, в которой Лю Юэцзинь и жил. А раз он там жил, то параллельно присматривал по ночам за столовой. В свете строительных прожекторов Лю Юэцзинь пробрался к своему жилищу. Едва он наклонился, выпятив зад, чтобы открыть свою дверь, как его кто-то похлопал по плечу. От неожиданности Лю Юэцзинь перепугался. Повернув голову, он узнал Крепыша из утиной лавки брата Цао. Разозлившись не на шутку, он грубо спросил:

– Нарываешься?

Тот поспешил его успокоить:

– В тот раз, когда тебя избили в нашей лавке, я тебя и пальцем не тронул. – Сказав это, он решил перейти прямо к делу: – Хочу заключить с тобой небольшую сделку.