— Все, о чем я прошу, прежде чем отвергать мое предложение, просто подумайте о тех преимуществах, которые даст вам брак со мной, — мягко возразил он.

— Преимуществах? — эхом повторила она, краснея как рак.

— Я вообще-то имел в виду не те преимущества, — поддел он ее. — Как моей жене, моей герцогине, вам не придется переезжать в деревню и расставаться со своими подругами, герцогинями Клейборн и Вуллертон, — поспешно выпалил он в попытке опередить Пандору, которая уже открыла было рот. — Думаю, на самом деле вам этого совсем не хочется.

— Нет… — В фиалковых глазах загорелась надежда.

Не слишком лестно для красавчика Руперта, способного покорить любое дамское сердце. Он усмехнулся про себя, но сейчас все средства хороши, лишь бы заполучить эту женщину в жены.

— Теперь я оставлю вас наедине с вашими размышлениями, дабы спокойно обдумать мои слова.

— О, но…

— За ответом я приду завтра. К вашим услугам, мэм. — Он официально поклонился ей — совершенно неуместный жест, учитывая, что они уже больше часа беседуют наедине в ее спальне!

— Я… да. — Пандора бездумно присела в реверансе и позвонила в колокольчик. Она была слишком возбуждена близостью Руперта и разговором с ним, чтобы сподобиться на другие действия.

И тут же принялась корить себя на чем свет стоит, стоило ему исчезнуть за порогом в сопровождении дворецкого. Ну почему она не настояла на том, чтобы он сегодня же принял ее отказ? Вот теперь ей придется ждать завтрашнего визита!

Может, именно этого она и хотела все это время?

Пандора обессиленно опустилась на краешек кровати, мысли путались в голове. Скандал, который все еще окружал ее имя, диктовал свои условия — она не может выйти за Стерлинга. Или может?..

Он сказал, что, если она согласится стать его женой, скандальная герцогиня Виндвуд исчезнет и ей на смену придет куда более респектабельная герцогиня Страттон, жена человека, которому никто из представителей высшего света не осмелится указать на неверный выбор супруги, не говоря уже о том, чтобы оскорблять его жену в лицо или за спиной.

И еще он прав в том, что, если она примет его предложение, ей не придется удаляться в деревню или разлучаться с дорогими ее сердцу Софией и Женевьевой. Долгие годы она не решалась завязать с кем-то дружбу из страха, что друзья начнут задавать неудобные вопросы о ее браке, тем больше она ценила отношения с двумя новыми подругами.

Если посмотреть на ситуацию с этой стороны, то никаких недостатков в том, чтобы стать женой Руперта, она не видит.

За исключением самого Руперта…

Такого несносного и высокомерного типа ей еще не доводилось встречать, впрочем, настолько же красивого и волнующего!

Разве смеет она, женщина совершенно неопытная в подобных делах, надеяться удержать его внимание после того, как он уложит ее в постель и потеряет к ней интерес? И тогда она снова окажется втянутой в несчастливый брак, хотя и по другим причинам!

Нет, ни при каких обстоятельствах нельзя принимать его предложение, так она завтра и скажет.

Решив, наконец, что делать, она с удвоенной энергией принялась готовиться к отъезду из столицы.

— …кажется немного не в себе, Руперт? — лениво протянул лорд Бенедикт Лукас — Люцифер — в тот же вечер в клубе. Мужчины растянулись в креслах по обе стороны небольшого горящего камина, оставив за порогом прохладу уходящего дня.

Руперт с трудом переключился на сидящего напротив друга — явное свидетельство того, что тот действительно сам не свой.

— Может, потому, Бенедикт, что я серьезно обдумываю идею женитьбы.

— Правда? — приподнял черные брови Люцифер.

— Не надо так удивляться, Бенедикт, мы ведь оба знаем, по каким причинам мне срочно потребовалась супруга.

Друг поморщился.

— И кто у тебя на примете?

— Кое-кто с восхитительными фиалковыми глазками.

Бенедикт резко выпрямился, от ленивой расслабленности не осталось и следа.

— Ты же не Пандору Мейбери имеешь в виду?

— Ее самую, — улыбнулся Руперт, увидев, насколько новости поразили друга.

— Я… но… я в курсе, что ты водил ее вчера в оперу, а кто не в курсе, но… Дружище, ты уверен, что это правильный выбор? Тебе нужна такая невеста? — Бенедикт был немного ошеломлен. — То есть я хочу сказать… а как же скандал?

Улыбка сползла с лица Руперта, взгляд стал тяжелым и холодным.

— Я уже много лет ценю твою дружбу, Бенедикт, и надеюсь, так будет и впредь, но даже тебе я не позволю пренебрежительно отзываться о женщине, которую я попросил стать моей женой.

У Бенедикта глаза на лоб полезли от подобного поворота событий.

— Ты уже сделал ей предложение?

— Да, — отрезал Руперт.

Бенедикт лишь покачал головой.

— Тогда почему ты просто не сказал мне, что пора тебя поздравить?

— Потому что еще не пора. Леди пока не дала ответа, — пояснил он, заметив недоуменный взгляд друга.

— Не понял? — нахмурился Бенедикт. — Я думал, она вцепилась в твое предложение руки и чуть эту руку тебе не оторвала, ну или какой-нибудь другой орган!

— Люди могут думать о ней все, что им заблагорассудится, но мое мнение таково — большинство из этих измышлений неверны.

Бенедикт несколько секунд внимательно разглядывал приятеля.

— Она тебе нравится, — заявил он в итоге.

— Я ни за что не попросил бы женщину выйти за меня замуж, если бы не желал ее, — отмахнулся тот.

— Тебя что, привлекает она сама, не только ее чарующие фиалковые глаза или прелестная фигурка? — промурлыкал Бенедикт.

Если и так — о чем Руперт пока не особенно задумывался, — то он не собирается обсуждать данный вопрос с кем бы то ни было, даже с таким близким другом, как Бенедикт Лукас.

— По определенным причинам мне срочно нужна жена, и так как Пандора Мейбери полностью отвечает моим требованиям, я выбрал на эту роль ее, — проговорил Руперт, напустив на себя безразличный вид.

— И твои требования — это…

— Красота, мозги и привлекательность.

— Красота, мозги и привлекательность… — медленно повторил Бенедикт. — А как насчет возможности произвести на свет наследника? Тебе ведь известно, что в браке с Мейбери она так и не родила, хотя прожили они несколько лет.

Об этом Руперт задумывался еще меньше, чем о том, нравится ли она ему! И теперь задумываться не собирался. На самом деле ему была противна сама мысль о том, что Пандора состояла в интимных отношениях с другим мужчиной, пусть даже со своим покойным мужем. Что вообще-то весьма странно дня мужчины, который даже под расстрелом не смог бы припомнить имена всех своих любовниц.