Руперт прошествовал вверх по лестнице с Пандорой на руках и свернул в один из коридоров, стрельнув глазами в сторону мачехи.

— Ты не посмеешь спать с этой женщиной, пока я в доме!

— Уверяю вас, если я уложу Пандору в свою постель, нам будет не до сна. — Руперт даже не сбился с шага, равнодушно отвечая женщине, которая когда-то была его любовницей и которую он теперь презирал всем сердцем. Раньше он и помыслить не мог, что способен испытывать подобное презрение к кому-то. — А поскольку присутствие Пандоры выводит вас из себя настолько, что вы теряете разум, мы оба будем очень вам признательны, коли вы удалитесь из этого дома как можно скорее, — добавил он.

— Ты делаешь это мне назло, и я отказываюсь…

— И вы еще осмеливались обвинять меня в самонадеянности? — с обидой рассмеялся Руперт, наклоняясь к ручке двери в центре коридора. — И мне, и Пандоре абсолютно неинтересно, что вы отказываетесь или не отказываетесь делать.

— Говори за себя, дорогой, твоя серенькая мышка не пропищала ни одного словечка, с тех пор как увидела меня, — съязвила Патрисия.

Пандора рассвирепела. Да как эта дамочка смеет называть ее серенькой мышкой и вообще вести себя словно базарная баба! Пандора, как и Патрисия, тоже не урожденная герцогиня, но у нее хватило времени и ума обучиться хорошим манерам и стать достойной титула.

— Мое молчание никоим образом не связано с вашим присутствием, а вызвано тем, что на часах уже два ночи, я устала и хочу в кровать, — проговорила Пандора.

— И на этой оптимистичной ноте мы пожелаем вам спокойной ночи, мадам, — с удовлетворением произнес Руперт, переступая порог комнаты и пинком закрывая дверь. У прикроватного столика уже горела свеча, освещая спальню.

«Очень мужская спальня», — заметила Пандора, озираясь. Большая кровать из красного дерева с четырьмя столбиками и золотым балдахином, высокие окна с такими же, как балдахин, занавесками, вместительный гардероб, комод, тоже из красного дерева, с шестью выдвижными ящиками, несколько картин на стенах, с изображением лошадей, ковер из Обюссона насыщенных золотых оттенков на полу. Возможно, личные покои Руперта?

Щеки Пандоры все еще горели от намеков Руперта мачехе насчет того, что они собираются стать любовниками.

— Я вовсе не имела в виду вашу постель, когда говорила, что устала и готова лечь в кровать!

— «Хотите в кровать» — так вы выразились, не правда ли? — насмешливо протянул он, осторожно опуская ее на золотистое покрывало.

— Я говорила о своей кровати! — надула губы Пандора, садясь и плотнее закутываясь в накидку. — А это явно не она!

— Ваша собственная кровать немного не в форме, как и вся ваша спальня, — напомнил Руперт, стаскивая с себя испачканный сажей сюртук и бросая его на стул.

— И несмотря на все ваши заверения в обратном, это ваша спальня. — Она покачала головой. — Я действительно думаю, что было бы лучше, если бы вы отвезли меня к Софии или Женевьеве.

— Неужели вы хотите подвергнуть этих двух леди жестокой опасности?

Пандора побледнела.

— Вы тоже считаете, что поджог был совершен умышленно?

— Я считаю, что Бентли повел себя правильно, вызвав полицию. Нисколько не сомневаюсь, что сами вы этого не хотели, учитывая, что в прошлом велели ему держать рот на замке, не так ли? — неодобрительно посмотрел он на нее.

Она отвела взгляд.

— Я просто не хочу, чтобы… не хочу беспокоить власти столь тривиальными вещами…

— Сегодняшний пожар — отнюдь не пустяк, — возразил Руперт. — Поэтому я намерен убедиться, что вы находитесь под моей защитой.

— Прямо здесь?

Он заскрежетал зубами.

— Для начала и это сойдет.

Пандора пробежала языком по пересохшим губам.

— Если вы настаиваете.

— Настаиваю.

Так она и думала.

— Не могли бы вы найти мне другую спальню?

— Я бы предпочел, чтобы вы остались здесь.

— Но…

— Как я смогу уберечь вас от беды, если вы будете находиться в другом конце дома? — оборвал ее Руперт.

Она все еще дулась.

— Это нехорошо, если я буду спать в ваших покоях.

— А кто узнает, где вы спали?

— Герцогиня уже знает, — нахмурилась Пандора.

Он поджал губы.

— Сомневаюсь, что она захочет рассказать кому-нибудь о присутствии в этом доме другой женщины, не говоря уже о том, что эта женщина провела ночь в моей спальне.

— Да уж, — вздохнула Пандора. Это бы спутало планы Патрисии в отношении Руперта. Но даже если так…

— Я лягу в соседней комнате, в гардеробной, если это успокоит ваши расшатанные нервы, — заверил ее Руперт. — А теперь не желаете ли принять горячую ванну, дабы смыть с себя гарь и сажу, перед тем, как отойти ко сну? — сменил он тему.

— Руперт…

— Пандора.

— Уже слишком поздно просить греть воду, — отказалась Пандора. Она никак не могла прийти в себя от осознания того, что проведет ночь в кровати Руперта. Это слишком шокирует, даже если его самого тут не будет.

— Может, позволишь мне решать самому? — высокомерно приподнял он бровь.

Пандора немного воспрянула духом, ей и впрямь очень хотелось принять ванну, но настроение упало, ведь все слуги уже крепко спали. Как и ее домашние теперь, когда страх немного отступил.

По правде говоря, ее до сих пор удивлял тот факт, что констебль Смит связал между собой разбитое окно в бывшем кабинете Барнаби и пожар в ее спальне и полагал, будто кто-то хотел хладнокровно сжечь ее заживо в собственной кровати, как образно выразилась Хенли.

Неужели кто-то настолько ее ненавидит, что даже желает смерти?

Пандора знала, что многие члены высшего общества смотрят на нее неодобрительно или с подозрением, по крайней мере женщины, джентльмены видят ее совсем в другом свете, но неужели есть человек, который испытывает к ней такие чувства!

При мысли о том, что она чудом избежала гибели, ее вновь затрясло.

Руперт давно ждал, когда осознание произошедшего нахлынет на нее, ведь она действительно была на волосок от смерти. Вообще-то он специально злил Пандору и пытался вывести ее из себя по пути в Страттон-Хаус, чтобы отвлечь от дурных мыслей, пока они не окажутся в более подходящем месте, где он сможет успокоить ее. В тот момент взбесить ее было самым разумным, поскольку одного взгляда на ее распущенные локоны хватило, чтобы Руперт пришел в возбуждение. Совершенно непотребное желание, учитывая тот факт, что она совсем недавно могла сгореть живьем.

— Пандора?.. Пандора, посмотри на меня. — Он присел перед ней, вынуждая распахнуть глаза, затуманенные страхом, но по-прежнему прекрасные. Он взял ее дрожащие ладошки в свои. — Ты здесь, со мной. Ты в полной безопасности.