— Такая взрослая и красивая. Я тебя не узнала!

— Если честно, сама себя не узнаю, — призналась Влада. — Это Ирочкино платье.

— Классное! Расскажи, как у тебя дела? Ты, наверное, уже школу заканчиваешь?

Все было как в старые времена. Маша и Влада говорили целый час без умолку, прерываясь на то, чтобы послушать поздравления новобрачным и налить себе еще шампанского. После третьего бокала она уже почти не испытывала чувства вины за то, что ей очень симпатична эта девушка, которая в любой момент могла увести мужа у ее любимой тетки. Еще больше ей нравилось, что, казалось, Гаевская совсем не переживала из-за того, что Дмитрий женился не на ней. То ли она умела скрывала свои чувства, то ли была слишком легкомысленна и грустила из-за этого. Влада набралась смелости и спросила название духов, которыми она пользовалась десять лет назад. Она рассказала, что искала их везде. Сначала перенюхала всю мамину парфюмерию, потом всю Ирочкину, потом искала в магазинах, но нигде не было этого легкого и сладкого запаха из детства.

— Открою тебе тайну, — рассмеялась Гаевская. — Нам с Иркой было по пятнадцать, мы учились в девятом или классе. Денег почти не было. Мы покупали дешевую туалетную воду на рынке за триста рублей. Одну на двоих. И пользовались по очереди. Хватало на полгода. Если честно, она мне не очень нравилась. И я сразу перестала ею пользоваться, когда мне крестная на семнадцать лет подарили настоящие Армани. Совсем маленький флакон. Крестная сказала, что как бы трудно не было, но парфюмерия должна оставаться дорогой. Даже если флакон умещается у тебя в руке…

Гаевская подлила Владе шампанского. Та сделала глоток. Похоже, это было дорогое шампанское. Такого она еще не пробовала. Холодное, с приятным ягодным привкусом и колкими пузырьками газа. На пару секунду Влада закрыла глаза от удовольствия. Рядом, прямо над ухом кричали «Горько!», и звенели бокалами. Влада открыла глаза и потянулась ко всем. С другой стороны стола тянулась бабушка и грозила ей пальцем, как будто весь вечер следила за тем, сколько выпила Влада.

Сама Влада следила только за двумя людьми. За Дмитрием и Гаевской. Ей до безумия хотелось понять, есть между ними что-нибудь, или ей действительно все это показалось в темноте. Маша много смеялась и выглядела счастливой. Она даже произнесла недлинный, но очень красивый тост. Она участвовала в конкурсах и даже два раза танцевала медленные танцы — мужчины ее приглашали. Она не подходила к Дмитрию и, казалось, даже не смотрела на него. По крайней мере Владе ни разу не удалось это заметить. Гаевская выглядела веселой подружкой невесты и ничем себя не выдавала. Она как будто пришла на дружескую вечеринку и просто получала удовольствие. Громко смеялась, пила шампанское и танцевала.

— Почему ты не танцуешь? — спросила Маша, садясь рядом с Владой и наливая себе в бокал простую воду.

— Я не умею, — соврала Влада. Ей не очень хотелось танцевать при родственниках и попадать на фотографии. В других компаниях, в школе, с друзьями Влада всегда была первой, кто включал музыку погромче и начинал танцы. Уж что, а танцевать она умела и любила. Это был для нее лучший способ отдохнуть и расслабиться. Но здесь — совсем другое.

— Ты не умеешь танцевать?! — удивилась Гаевская, оглядев праздничное помещение и сотню незнакомых людей. — Ни за что не поверю, что ты не умеешь танцевать. Скажи лучше, что не хочешь. Я тебя понимаю. Когда вокруг столько родственников, расслабиться невозможно.

— Ты меня раскусила, — улыбнулась Влада. — Не хочу при них танцевать.

В отличие от Гаевской, Дмитрий выглядел взволнованным и озабоченным. Но его можно было понять. Все-таки свадьба, хоть и вторая, это очень волнительное мероприятие. Влада заметила, что он часто смотрел в их с Машей сторону, только вот не могла понять, на кого именно. Два раза — точно было. Дмитрий задумчиво допивал шампанское и смотрел на них, но стоило Владе поймать его взгляд, как он тут же отводил глаза и говорил что-то Ирочке. Та выглядела на удивление спокойной и незаметной. Рада она или нет — не поймешь. Чей-то громкий мужской голос снова кричал «Горько», и Дмитрий с Ирочкой целовались. Короткий поцелуй в губы, не закрывая глаз. Владе казалось это забавным. Поцелуй у подъезда Гаевской меньше недели назад был куда более долгим и страстным. Не то что сейчас. Маша этот поцелуй не видела. Она самозабвенно танцевала с незнакомыми тетушками, сестрами под хиты прошлого десятилетия. Рядом крутились чьи-то дети.

— Пойдем танцевать! — крикнула Гаевская через стол, протягивая Владе руку. На этот раз она согласилась. Допила остатки шампанского и присоединилась к танцующим. Маша сняла туфли и теперь танцевала босиком. Здесь их поймал свадебный фотограф. У Влады кружилась голова. То ли от музыки и резких движений, то ли от выпитого шампанского. И было совсем непонятно, на кого теперь смотрел Дмитрий. На раскованную Гаевскую, танцующую босиком в зеленом платье, или на Владу, которой хотелось выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Она так и сделала, когда закончилась песня.

Владе было душно. Накинув пальто, она выбралась на улицу и зашла за кафе. Немного отдышаться и покурить, пока никто не видит. Как бы ей хотелось оказаться на месте Гаевской, и чтобы Дмитрий на нее смотрел — вот именно так, как он смотрел, пока она танцевала. Не на месте Ирочки. Нет. К ней Влада почему-то не ревновала. А вот к Маше — да. Зависть, ревность, симпатия… все сразу. Неужели так бывает? На улице уже давно стемнело. Взять бы, да и рассказать все. На часах без пяти семь. Влада вспомнила, что ее ждут на дне рождения у Сережи Михайлова.

Нужно было только предупредить маму, что она уходит. Прощаться со всеми не обязательно, все равно она не знала и половины гостей. Влада взяла сумку и зашла в туалет. Поверх платья надела просторный свитер, чтобы не выглядеть уж слишком нарядной. И собрала волосы в высокий хвост. В этот момент в туалет вошла Гаевская. На этот выглядела уставшей и грустной.

— Уже уходишь? — улыбнулась она.

— У друга день рожденья. Обещала прийти, — ответила Влада.

— Я была очень рада тебя