В его глазах снова мелькнула хитринка, но Сэнди не отреагировала. Этот разговор вел ее к состоянию истерики, от ласк Жака она слабела, тело ее становилось мягким и дрожало, как желе. А он? Он оставался холодным, насмешливым, даже циничным. Тот же светский хлыщ, что и раньше. Это оскорбляло больше всего. И только подтверждало подозрения Сэнди, что она игрушка в его руках, развлечение на короткий срок.

Несколько секунд они смотрели друг на друга в напряженном молчании. Потом она произнесла:

— У меня нет купальника.

— Это не проблема. Лично я не обращаю внимания на такие пустяки, когда купаюсь дома.

— А я обращаю, — сказала Сэнди с вызовом. Она вспомнила великолепное, покрытое бронзовым загаром и капельками воды мужское тело — каким видела его в тот день утром, у пруда в замке, и лицо Сэнди вспыхнуло.

— Эх вы, англичане… — Жак покачал головой. — Вы такие консерваторы и так стесняетесь того, чем наградил вас Господь. Но я — я этого не стесняюсь. Осуждаешь меня, маленькая сирена? Значит, ты не хочешь оказаться в воде свободной? А так приятно плавать голышом. Никогда не пробовала.

— Мне и не хотелось пробовать.

— Тогда мы найдем тебе длинную-предлинную, до колен, футболку. Договорились?

— Не надо.

— А ты решись. Мне так этого хочется. Пожалуйста, Сэнди… — Он стоял неподвижно, глядя сверху вниз на миниатюрную, своевольную женщину.

Пожалуй, не слова его, а тон сломил сопротивление Сэнди. Он говорил, что увидел много сторон ее натуры, сейчас происходило обратное: она видела то, чего не замечала в нем раньше. Перед ней был мальчик, очень ее просивший… Пусть и великан ростом в шесть футов с лишком. Но просил он так мягко, что отказать ему у Сэнди не было сил.

— Ну… — Поколебавшись, Сэнди сказала бесшабашным тоном:

— Ну разве что один разок. Только дайте мне какую-нибудь футболку.

Они прошли через небольшую столовую и вышли во внутренний дворик — патио, вымощенный камнем. Со всех стен свешивались красно-коричневые керамические горшки и корзинки, заполненные пышно разросшимися цветами. Дальше Сэнди увидела зеркало пруда, мягко освещенное ночным небом. Щелкнув несколькими выключателями, Жак залил пруд ярким электрическим светом.

Пруд, напоминавший очертаниями фасоль, оказался большим, в дальнем конце его стояли зонтики-тенты, с прятавшимися под ними столиками и стульями. На противоположной стороне пруда Сэнди увидела низкое каменное строение — видимо, бывший амбар, — разделенное на два отдельных помещения. Большее из помещений служило столовой и баром, меньшее — раздевалкой. Пройдя в раздевалку, Сэнди увидела несколько кабинок, а в каждой — душ и крючки со множеством висевших на них купальных костюмов. На полке длиной во всю комнату лежали кипы махровых полотенец, купальных халатов, на другой полке теснились флаконы с разными шампунями, гелями для кожи, а также баночки с кремом, коробочки с пудрой. Здесь было все, чего могла пожелать душа купальщика.

— О-о-о, — только и выдавила из себя Сэнди.

— Вот видишь? — Жак указал рукой на купальники. — Теперь успокоилась? Можешь прикрыть свое соблазнительное тело, насколько пожелаешь. А я иду в воду. Чтобы ты не думала, что я подглядываю.

Сэнди хотела смерить его сердитым взглядом, но только жалко улыбнулась, за что тут же себя запрезирала.

— А если тебе захочется совсем закутаться, найдешь в шкафу уйму футболок — здесь же, в раздевалке, — добавил Жак.

— Я ограничусь купальником, — сухо ответила Сэнди и покраснела, догадавшись, что он снова забавляется. Наконец он ушел.

Стоя в раздевалке, Сэнди на какое-то время застыла, глядя на свое отражение в одном из зеркал, вделанных в стены. Как же меня сюда занесло? — недоумевала она. Зачем я сюда приехала? Это безумие, говорила себе Сэнди, все еще глядя на стройную белокурую девочку в зеркале. Я играю с огнем и никак не могу остановиться. Тьфу, дьявол! Что же я делаю? Что меня ждет?

Жак уже плавал, когда Сэнди робкими, нерешительными шагами вышла из раздевалки. Жак энергично рассекал воду. Как он силен, сколько в нем мужской уверенности, и главное — как он владеет собой! Второй Айан! Такой же спокойный, вкрадчивый хищник. Что-то есть в них общее, выделяющее из толпы простых смертных.

За время своей трудовой жизни Сэнди сталкивалась со многими мужчинами, одни из которых были красивы, другие просто симпатичны, а третьи не стоили доброго слова. Жак — совершенно особенный. В нем явно есть что-то такое, чему она не может подобрать названия, — возможно, это умение подчинять себе других. Оно привлекает женщин любого возраста, от шестнадцати до шестидесяти. Этой же чертой обладал и Айан.

Как ни противно было ей думать о — покойном муже, о том, что она подчинилась ему — душой и телом, — Сэнди признавала иногда, что он был неотразим. Впрочем, гораздо чаще она вспоминала о нем как о предателе, человеке без совести, грязном аферисте. Все в нем было несовместимо с представлениями о порядочности.

Сэнди не допускала мысли, что Жак способен на такое же вероломство, как Айан. Однако кто знает?.. И она все стояла в тени, наблюдая за тем, как Жак рассекает воду сильными, равномерными ударами рук. Меня не привлекают его достоинства, думала Сэнди. У него было бесчисленное множество женщин, он вполне доволен холостяцкой жизнью, и притом у него есть Моника.

Моника. Сэнди вспомнила, как откровенно говорил о ней Жан-Пьер всего несколько часов назад, когда они наблюдали танцующую парочку в объятиях друг друга. «Красивая пара, не правда ли? Глядя на них, я всегда задаюсь вопросом: почему бы Монике не уйти из нашего изматывающего бизнеса и не сосредоточиться на семье? Тем более что клан Шалье — очень богатые люди». Ну что ж, в один прекрасный день Моника так и сделает, они ведь идеально подходят друг другу. При этой мысли у Сэнди что-то сжалось внутри.

Вода была такой, как обещал Жак: теплой и ласковой, она приятно охладила разгоряченную кожу Сэнди.

Но когда голова Жака вынырнула совсем рядом, Сэнди взвизгнула от неожиданности. Прижав ее к себе, он крепко поцеловал ее в губы.

— Как? Вы же были на другом конце пруда? — удивилась Сэнди. И тут же онемела — прижимавшееся к ней мужское тело было абсолютно нагим.

— Ты очаровательна, — сказал он. Освещение над прудом придавало его глазам особый блеск. — Почему ты так долго колебалась?

— Разве вы за мной наблюдали? — Она-то думала, что, поглощенный своим плаванием, он не видел ее в тени перестроенного амбара, и она могла любоваться им сколько угодно.

— Наблюдал все время. Я вообще люблю на тебя смотреть. — Вслед за этими словами Сэнди получила и весьма осязаемое подтверждение признанию Жака — она почувствовала, как он, прижимавшийся к ней, возбужден.

Неожиданно он отпустил ее и поплыл прочь, рассекая воду теми же сильными размеренными ударами; над водой была видна только темная голова.