— Я в детстве жила с мамой и с бабушкой — отец бросил нас. Меня берегли, жалели. Я так и пошла по жизни с печатью неполноценности.

— Прекрати, ты прекрасно готовишь. И все остальное у тебя тоже в порядке.

— Теперь — другое дело. Но ты не представляешь, сколько мне пришлось потрудиться, чтобы вывести злополучную печать. И вот иногда я мысленно возвращаюсь в тот апрельский день, когда первый раз пришла на озеро… Я думала, что счастлива. Но счастье оказалось таким обманчивым, призрачным, как солнце в апреле. Яркое, но холодное. Столько, столько всего пришлось потом пережить! — Лиза внимательно поглядела на лунную дорожку и точно не увидела ее. — Ты знаешь, как я Ленку воспитывала? Как меня в детстве, только наоборот.

— Вот она и выросла наоборот.

— Да, сейчас вижу. Развязная, порой грубая. А что поделаешь? Полноценного человека могут воспитать только полноценные родители.

— Но в общем Ленка — нормальная девчонка. Особенно если не придираться.

Лиза не ответила. Наверное, мыслями перенеслась в тот солнечный апрельский день, а может быть, и еще куда. Чужая душа, как известно, потемки.

Мы почти молча обошли вокруг озера, замерзли, устали до одеревенения. Пришло время возвращаться домой.

— Зато уснем как убитые, — с улыбкой произнесла Лиза. Она уже преодолела свое меланхоличное настроение и была, как обычно, спокойна и весела.

— Хорошо бы! — вздохнула я.

Но, оставшись одна в своей комнате, снова стала думать о Глебе. Он вовсе не собирался ни над кем издеваться. Только хотел, чтобы я ему помогла. Ну, я и помогла.

А для чего он позвонил сегодня? И почему не позвонил вчера, если действительно считает меня своей невестой? Почему не сказал мне об этом прямо? А заметил ли он, как неприятно поразило меня слово «роль»? А что, если я ошибаюсь в своих догадках и впереди у нас новые трюки и приключения? А хочу ли я, чтобы все это было серьезно с его стороны? А что такое для меня Глеб?

В бесплодных рассуждениях прошла половина ночи, половина дня ушла на досыпание, и поэтому половина дел осталась незавершенной.

— Ничего, Наташ, приедем в следующие выходные, — утешала меня Ленка.

Но я сомневалась, что племянница так же успешно, как в этот раз, отобьется от своих друзей. Да и почему она должна предпочесть мое, а не их общество? На Лизу я тем более не рассчитывала: новый муж, вернувшись из тверской командировки, звонил ей с регулярностью один раз в сорок минут.

Но все-таки настроение у меня было превосходное. За два дня мы успели много всего переделать, да и просто приятно провели время. Лиза, несмотря на небольшие странности, совершенно очаровательна, а Ленка… Про Ленку и говорить нечего! Ленка, причем с момента рождения, стала едва ли не самой сильной моей привязанностью. Мне в то время только исполнилось шестнадцать, и я играла с Лешкиной дочерью, как с живой куклой, часами не спуская девочку с рук.

Мои спутницы, кажется, тоже остались довольны поездкой. На обратном пути Лиза оживленно щебетала мне о своей работе, что, сказать по правде, случалось с ней не так уж часто. Бывшая Лешкина жена не очень-то любила болтать. И Ленка немного смягчилась, не лезла больше выяснять отношения, не качала права.

— Ты теперь где стрижешься? — будто невзначай спросила Лиза.

— Нигде не стригусь. Разве не заметно?

— Почти заметно… Хочешь посетить наш салон?

— Ваш салон? Косметологию?

— У нас недавно парикмахерская открылась. Цены ради привлечения клиентов пока низкие, а стригут великолепно.

— Я у них стриглась, — напросилась на комплимент Ленка. — Тебе нравится?

— Нравится. Только чересчур смело.

— Ну, объяснишь, мне смело не надо. Они не просто стрижку делают — стиль создают.

— Как ты думаешь, а если мне покраситься в пепельный?

— По-моему, пепельный старит, — заметила Лиза. — Пепельный почти как седина… Впрочем, я не очень разбираюсь в ваших блондинистых оттенках. Ты с мастером посоветуйся. Они тебя прогонят через компьютер.

— Прогонят через компьютер! Ты разве не знаешь, что в парикмахерскую надо с краской приходить?

— Не знаю! У меня нет таких королевских привычек — я сама дома крашусь.

— Понятно.

— А хочешь, я покажу им твою фотографию, и они решат, подойдет ли тебе платиновый цвет?

— Покажи.

— Завтра вечером я перезвоню. Ты будешь дома?

— А где мне еще быть? — Я усмехнулась. — Только звони попозже, пожалуйста. После работы мне, может, придется в клинику съездить.

— Да мама не возвращается раньше десяти!

Я остановила машину у кирпичного двухэтажного дома с вмонтированными в черепичную крышу мансардными окнами. Лиза с Ленкой обитали в таунхаусе — новомодном жилище, занимающем промежуточное положение между обычным городским домом и коттеджем. От коттеджа это гибридное дитя архитектуры заимствовало многоуровневость, ограду и участок в несколько соточек у крыльца. Но коттедж — это еще и некая индивидуальность проекта, и прекрасная возможность не иметь никаких дел с посторонними. А таунхаус, увы, лишь секция длинной, уходящей вдаль улицы однообразной постройки. И к слову сказать, на противоположной стороне располагалась точно такая же. То есть индивидуальное подменялось унифицированным. Впрочем, моих родственниц эта унификация нисколько не огорчала. Они весело и шумно простились со мной и вскоре исчезли за оградой.

Я доехала до конца улицы, удивляясь, до чего у наших архитекторов бедная фантазия. Таунхаусы, как крепостные стены, обступали неширокое шоссе с обеих сторон. У лесопарка достраивали последние секции здания.

Мне вспомнились Аленкины фотографии, которые в первые годы ее замужества частенько демонстрировала нам Ольга Константиновна. Аленка на фотографиях обычно жалась к обочине — основное пространство занимали бесчисленные одинаковые домики или линии таунхаусов.

— Это Лондон… — с восторгом шептала Ольга Константиновна.

Потом мы поняли, что это особый Лондон, точнее, его особый район. Британское правительство не оставляет своих граждан даже в трудных обстоятельствах. На этот случай и существуют в северо-восточной части города такие кварталы.

А у нас таунхаусы доступны далеко не всем. У ворот стоят престижные машины, к окнам лепятся антенны-тарелки. Народ, одним словом, не бедствует.

Развернувшись, я прибавила скорости — навстречу полетели аккуратные, чистенькие, как на картинках, дворики, палисадники, зажигающиеся в сумерках окна… Через несколько минут моя машина въезжала на Кольцевую дорогу.

…Не стоит сегодня звонить Глебу. Пусть он, во-первых, поймет, что виноват. Во-вторых, лучше сначала сходить в парикмахерскую и предстать перед ним во всем великолепии.

А что это даст? Ну, произведу я на него впечатление. Он скажет что-то типа своего коронного: вы необыкновенная и неземная… Я почувствовала, что не смогу поверить его словам. А если так, зачем менять имидж и делать прическу? Ирка права: чуть-чуть он мне нравится, безусловно. Может, и не чуть-чуть. Только дальше-то что? Что мы будем делать вместе? Ничего не хочется начинать с человеком, которому не веришь…