— Надеюсь, вы говорите по-английски, месье Мерль?

— Напрасно, господин Рассказов, вы пошли на это! — со злобой бросил ему Жульен.

— Вы, никак, мне угрожаете, господин Мерль, или я неправильно вас понял? — усмехнулся Аркадий Сергеевич. Он держался спокойно и подчеркнуто вежливо.

— Очень даже правильно! Мой хозяин отлично информирован и прекрасно знает, куда я пошел!

— А в этом я совершенно не сомневался! — Рассказов заливисто рассмеялся.

— Вряд ли бы вы так веселились, если бы знали, кто мой хозяин.

— А вы уверены, что я не знаю? — Он недобро сверкнул глазами.

— Голову даю на отсечение?

— Что ж, тогда ваша голова уже слетела с плеч! — Рассказов деланно зевнул. — Жаль, что Пятый член… — Рассказов тут же осекся, — Петр Ефтимьевич Бахметьев не заслуживает такой преданной веры со стороны своего глупого слуги! Но обещаю самолично рассказать ему об этой преданности.

— Как?! — Жульен вмиг сделался таким жалким и растерянным, что Рассказов даже пожалел его.

— Не ожидали, господин Мерль? — вздохнул он.

— Откуда? Откуда?! Неужели он меня подставил?

— Подставил за провал предыдущего порученного вам дела? — После этих слов Жульен совсем сник. — А что? Чем плоха версия? Если бы я захотел ввести вас, месье Мерль, в заблуждение, то именно так бы я вам и представил сегодняшнюю ситуацию. Успокойтесь ради Бога: хозяин вас не предавал! Лучше скажите, что было поручено вам и вашей команде в отношении Воронова?

— Ничего особенного: захватить и доставить к хозяину! — Чувствовалось, что он настолько сломлен, что даже не делает попыток что-либо скрыть.

— И все?

— Все! — Жульен недоуменно пожал плечами.

— А для чего он ему понадобился?

— А вам?

— Ну, мне-то проще ответить: он мой земляк, мало ли какие у нас могут быть дела?

— Если вы так хорошо осведомлены относительно моего хозяина, то должны знать и то, что он не посвящает в свои планы простых исполнителей!

— Что ж, в ваших словах есть зерно истины, однако… — Рассказов развел руками.

— И мы никак не сможем договориться? — без особого страха спросил Жульен, прекрасно понимая, что Рассказов вряд ли оставит их в живых.

— Увы, молодой друг, к несчастью, вы со товарищи оказались не в том месте и не в тот час! Поверьте, ничего личного! Более того, я даже испытываю к вам симпатию, но… Слишком сложные структуры вы представляете. Уверен, вы и сами все понимаете, не так ли? — Он повернулся и кивнул Тайсону.

Этой секунды хватило, чтобы Жульен, который во время их разговора освободил-таки связанные руки, метнул в Рассказова узкий стальной клинок, припрятанный у него в рукаве. Правда, ему в переносицу секундой раньше вонзился нож Тайсона. Аркадий Сергеевич скорее всего тоже упал бы замертво — клинок ударился в район сердца, — если бы не бронежилет, который чуть ли не силком заставил его надеть Тайсон.

— Вот сука! — вскрикнул Рассказов, подскочил к Жульену и пнул его со всей силы, после чего повернулся к Тайсону: — Спасибо за настойчивость, приятель, ты спас мне жизнь! — Он похлопал себя по груди. — В бетон их всех! — бросил уже на ходу Рассказов, направляясь к выходу.

Тайсон повернулся к охранникам:

— Слышали? Быстро!

Молча и буднично, словно выполняли погрузоразгрузочные работы, парни подхватывали мычащих и стонущих боевиков Жульена, выносили на балкон и сбрасывали вниз. Те плюхались в свежую бетонную жижу и медленно поглощались ею, барахтаясь и пытаясь продлить на доли секунды свои никчемные жизни.

Внизу, уже у машины, Тайсон вытащил из кармана радиотелефон и протянул Рассказову:

— Что делать с ним?

— Чей?

— Да Мерля этого!

— Давай его сюда! — Рассказов сунул трубку в карман. — Поехали!

— Куда? — спросил Тайсон.

— Домой!

* * *

Стоило им только добраться до особняка, как Рассказов сразу же направился в подвал навестить Воронова.

— Ну, как он? — поинтересовался Аркадий Сергеевич у охранника.

— Проснулся часа три назад, я его накормил, напоил! — Он пожал плечами.

— И все?

— Не считая того, что он беспрестанно спрашивал меня: «Куда я попал? Куда я попал?»

— А ты?

— А я ни слова!

— Совсем-совсем? — Рассказов с хитрым прищуром уставился на него.

— Ну одно произнес. — Парень смущенно опустил глаза.

— Какое?

— А в задницу послал!

— Ладно, открывай! — Рассказов с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.

Воронов прислонился к стенке и, казалось, дремал.

— Вот бы и мне так: лежи-полеживай! И накормят и напоят! — с издевкой произнес Рассказов.

— Может, поменяемся? — неожиданно предложил Воронов, открыв глаза.

— Интересное предложение: я обдумаю! — серьезно ответил бизнесмен.

— Может, есть какие просьбы, пожелания?

— Аркадий Сергеевич, перестаньте дурака валять! Давайте прямо к делу! — грубо бросил Воронов.

— Надо же, вы даже мое имя-отчество знаете, товарищ Воронов, а может, вам приятнее слышать «гражданин» или господин»!

Однако Воронов не среагировал, он был ошеломлен тем, что Рассказов знает его настоящую фамилию.

— Удивлены? — Тот был явно доволен реакцией Воронова. — Как же! Столько усилий затратить на документы, на грим… Борода-то настоящая?

— Он потянулся, чтобы дернуть, но затем только рукой махнул. — Да, столько усилий — и все напрасно!

— Не понимаю, чему вы так радуетесь? — Воронов уже взял себя в руки и совершенно успокоился. — Словно кавказец, который захватил своего кровника!

— А что, очень даже похоже! Я и впрямь очень рад! Вы с вашим Савелием немало моей кровушки попили!

— Значит, я угадал? — усмехнулся Воронов. — А я считал вас умнее и никак не думал, что вы станете тратить столько сил, чтобы комуто отомстить! Что ж, приступайте, я всегда готов умереть! Только трус приказывает своим шавкам загнать дичь в западню, а потом уже сам, безо всяких хлопот, спокойно, глядя в глаза связанному человеку, нажимает на спусковой крючок. Как здорово!

— Что это ты о себе возомнил?! — повысил голос Рассказов.

В свете только что совершенного группового. убийства слова этого связанного по рукам и ногам русского действительно достигли цели и больно задели самолюбие Рассказова.

— А то я неправ? — хмыкнул Воронов.

— Да наплевать мне на тебя с высокой горки! Мстить! Кому? Тебе, что ли? Да если бы мне захотелось, то ты бы давно уже червей кормил, а может быть, и рыб! Мстить! — Рассказов никак не мог успокоиться и теперь ходил из угла в угол.